Новая кампания началась весьма агрессивно. В печати немедленно появились соответствующие моменту письма трудящихся, призывавшие «вывести водку, вино и пиво из разряда пищевых продуктов, поскольку алкоголь является наркотическим ядом». Новый курс был официально утвержден на XXVII съезде КПСС (февраль — март 1986 г.), где высшее партийное и советское руководство в лице Горбачева и Рыжкова заверило, что линия на резкое сокращение производства и продажи алкогольных напитков будет неукоснительно выдерживаться и впредь. Последний, правда, в докладе об основных направлениях социально-экономического развития СССР в 1986–1990 гг. и его перспективах до 2000 г. выразил и беспокойство по поводу возможности удовлетворить платежеспособный спрос населения в условиях решительной борьбы с одним их основных казенных доходов{626}.
В узком кругу настроение было еще более бескомпромиссным. Рыжков в мемуарах сообщает о «секретном пункте» майского постановления ЦК КПСС 1985 г., содержавшем дату окончательного прекращения выпуска алкогольной продукции в СССР. Н. К. Байбаков рассказал, как первые успехи антиалкогольной кампании привели к пересмотру намеченных рубежей: осенью 1985 г. Секретариат ЦК КПСС решил сократить вдвое производство водки не к 1990 г., как предполагалось, а уже в 1987 г.{627}
По части сокращения производства и торговли спиртным были сразу же достигнуты высокие показатели. Официальные документы Совета Министров СССР и вновь появившиеся в справочниках «Народное хозяйство СССР» статистические данные говорили о резком снижении выпуска алкогольной продукции и сокращении соответствующей торговой сети. Особенно сильно уменьшилось производство водки:
1984 г. = 281 млн. декалитров;
1985 г. = 238 млн. декалитров;
1987 г. = 123 млн. декалитров.
Последняя цифра особо примечательна, поскольку она на 96,7 млн. декалитров превышала намеченный в 1985 г. уровень снижения выпуска; план, таким образом, успешно перевыполнялся{628}.
Параллельно сокращался выпуск вина и пива. Летом 1986 г. Горбачев заявил, что объем продажи спиртного уменьшился на 35 %{629}. Одновременно такое резкое сокращение сопровождалось повышением цен. Но купить выпивку становилось все большей проблемой. Только за полгода после майских решений 1985 г. количество торгующих спиртным магазинов сократилось на 55 %, а в некоторых областях — почти до нуля: так, в Астраханской области из 118 «точек» осталось всего 5{630}. Заветные бутылки мгновенно исчезали из продажи, а длинные очереди за вином и водкой с непременной давкой стали отличительной чертой советских городов.
Именно тогда на улицах Москвы можно было наблюдать такие картины:
«Два часа дня. К прилавку магазина № 9 Севастопольского райпищеторга, торгующему водкой, вытянулась на улице очередь. Внимание стоявших в ней привлекли подошедшие два небольших автобуса, оформленные яркими и броскими антиалкогольными плакатами. К тем, кто пришел за покупкой спиртного, обратился главный нарколог Москвы Э. С. Дроздов. Он говорил в микрофон, и каждое его слово было хорошо слышно собравшимся. Врач с многолетней практикой лечения алкоголиков, он рассказывал о непоправимом вреде алкоголя, калечащего человеческую жизнь. И как бы в подтверждение этих слов были подняты щиты с плакатами: «Пьянство — самоубийство!», «Осторожно: алкоголь!» Речь медика воспринималась вначале равнодушно. Но вот он пригласил желающих подойти к нему для более конкретного разговора. Его окружили десятки людей, и завязалась непринужденная беседа. Главный нарколог убедительно показывал несостоятельность утверждений некоторых о том, что «пить надо культурно», что «рюмка-другая вреда не принесет». Присутствовавший здесь же заместитель председателя исполкома райсовета Г. В. Татаев отвечал на вопросы, связанные с организацией трезвого досуга населения»{631}.
Трезвенники по указу. Поход за трезвость нужно было обеспечить должной общественной поддержкой. Но инициаторы кампании пошли по уже привычному пути создания единой централизованной структуры со столь же привычными средствами организации ее массовости. Вскоре после майских решений состоялась учредительная конференция Всесоюзного добровольного общества борьбы за трезвость (ВДОБТ). Из уст компетентных официальных лиц (председателя Оргкомитета Ю. А. Овчинникова, председателя ВЦСПС С. А. Шалаева) прозвучала неутешительная статистика правонарушений и несчастных случаев на почве пьянства (в частности, им были вызваны 30 % травм на производстве и 80 % — в быту).
Но итоговая резолюция мероприятия содержала стандартные казенно-бюрократические формулировки: «…взятый партией курс на утверждение трезвого образа жизни получил горячее одобрение и полную поддержку советских людей», а принятые меры «положительно сказываются на оздоровлении нравственного климата в обществе, трудовых коллективах, на повышении дисциплины и организованности, производительности труда..». Делом каждого советского гражданина должно было стать создание на предприятиях, в учреждениях, в семейной жизни и общественных местах «обстановки острой нетерпимости» к употреблению спиртного, проведение «наступательной пропаганды» трезвости и участие в системе «общественного контроля» за соблюдением антиалкогольного законодательства.
Формирование такой системы планировалось, естественно, на добровольной основе, но в сжатые сроки. К концу 1985 г. уже должна была действовать сеть обществ трезвости, создававшихся «сверху вниз»: сначала республиканские и областные, затем — городские и районные и к декабрю 1985 г. — первичные организации{632}.
Права и обязанности членов нового общества были обозначены в его уставе достаточно декларативно и неясно, зато были четко указаны источники финансирования: дотации организаций-учредителей (ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ, АН СССР, Минздрав СССР), вступительные взносы (по 1 руб.) и доходы от издания вновь образованного журнала «Трезвость и культура».
Руководить новым движением в Правлении Центрального Совета ВДОБТ были призваны фигуры из партийно-советской номенклатуры, но не из первых ее рядов: А. П. Бирюкова (заместитель председателя ВЦСПС), Т. В. Голубцова (заместитель министра культуры СССР), Л. П. Кравченко (первый заместитель председателя Гостелерадио), Л. П. Лыкова (заместитель председателя Совета Министров РСФСР), А. Г. Сафонов (заместитель министра здравоохранения СССР), Н. Т. Трубилин (министр здравоохранения РСФСР), В. П. Трушин (первый заместитель министра МВД СССР). Партийное руководство было представлено лишь одним первым секретарем обкома (Ульяновской области); остальные лица были заметно меньшего калибра. Такая, созданная в традиционно-застойном Духе организация с «добровольно-принудительным» членством должна была обеспечить массовую поддержку начавшемуся процессу оздоровления общественной жизни.
Возможно, в иных условиях и удалось бы что-то сделать: проводившиеся в те годы социологические исследования показали, что значительная часть населения (50–60 %) поддержала начавшуюся сверху кампанию{633}. Сказалось, по-видимому, не только понимание масштабов алкоголизации общества, но и ожидание глобальных перемен и реформ, с которыми власть явно не спешила. Но те же опросы показывали: наличие общественной поддержки вовсе не означало безусловного одобрения всех энергично проводимых мер: болезненно воспринимались повышение цен при отсутствии товара, исчезновение не только низкопробных суррогатов, но и всяких вообще вин. Наконец, даже в начале кампании в 1986 г. только 19 % опрошенных разделяли идею полного вытеснения алкоголя из жизни а ведь это была главная цель ее организаторов{634}.