Он же начал против них жестокую войну: одних лишил Божественного Причастия, священников и дьяконов отлучил от сана, говоря, что нельзя осуждать ни еретика, ни отступника. Он также говорил: даже если святитель или священник будет еретиком и отлучит кого-либо или не благословит, то и на Божием суде так будет. Не сведущие в святых книгах боялись обличать его отступничество; читающие же святые книги знали, что должно не только осуждать еретиков и отступников, но и проклинать их, и не только проклинать, но и предавать лютым казням. Они не переставали обличать митрополита и всем рассказывали о его еретичестве и о гнусных делах, митрополит же оклеветал их перед великим князем.
Вскоре князь сослал невиновных в изгнание, и они претерпели многие преследования: оковы, тюрьмы, разграбление имущества. Другие же не страдали вместе с ними в изгнании, но утешали их письмами и помогали всем необходимым; из святых книг они выбирали обличения против еретических речей и посылали изгнанникам, укрепляя их против еретиков.
Этой беды ради и я выбрал из Священного Писания и святоотеческих творений некоторые обличения против речей еретиков. И хотя я невежествен и неучен, но и я, по силам моим, должен позаботиться об обличении еретиков. Так Антиох, живший в лавре святого Саввы, быв свидетелем нападения звероподобных персов, увидел в этом причину для составления большой книги выписок из святых книг. Также и святой Никон, живший в Антиохии, в Черной Горе, видя неистовство безбожных турок, собрал множество свидетельств святых книг, на пользу читающим. Теперь же не персы, не турки, но сам дьявол и все его воинство, ополчившись против Христовой Церкви, словно дикие звери, не плоть человеческую поедают и не кровь пьют, но губят душу, которой весь мир недостоин.
Пусть никто не осуждает меня за то, что в каждом Слове я повторяю имена еретичествующих, исповедующих жидовство: я говорю о протопопе Алексее, Федоре Курицыне, попе Денисе и о подобных им. Ибо точно так же святые божественные отцы наши писали против первых еретиков древности, многократно повторяя их имена и ереси, чтобы было известно и последующим поколениям, что эти учения — изобретение дьявола. Я собрал воедино свидетельства из различных святых книг, чтобы знающие, прочитав, вспомнили, а не знающие, прочитав, поняли. Каждый, с помощью Божией благодати, без труда найдет в нижеследующих главах все необходимое для обличения еретиков.
Послание Геннадия Новгородского Иоасафу Ростовскому
Мы, Геннадий, божией милостью архиепископ Великого Новгорода и Пскова, Иоасафу, бывшему архиепископу ростовскому и ярославскому <…>.
Полагаю, что твоему святительству не остались неведомы раздоры в церкви из-за нападения еретиков, о чем я посылал следственные дела великому князю и духовному отцу его митрополиту, и митрополит, по его словам, сообщал и вам о тех великих бедствиях, каких изначала не бывало в Русской земле. <…> На Руси же, с тех пор, как князь Владимир Киевский крестил всю землю Русскую, — а прошло с того времени пятьсот лет с годом, — и слуху не бывало, чтобы была на Руси какая-нибудь ересь.
<…> И нашел я здесь новгородских еретиков, предававшихся иудейским мудрствованиям <…>. А у них не одно иудейство — смешано оно с мессалианской ересью: главы об этом ты найдешь у себя в правилах; а все это мне твердо сказал их товарищ поп Наум. Да и псалмы ко мне принес, составленные ими по иудейскому образцу, и те псалмы я послал к митрополиту же со следственными делами.
<…> Когда же мы тех еретиков велели перед собой поставить, все они стали запираться во всех обвинениях да начали бесстрашно клясться, называя себя православными христианами. <…> А то, что недостойно служат святую литургию — это соответствует двенадцатой главе тех же ересей. Да сколько ни есть ересей мессалианских, — то все они исповедуют, а иудейским десятословием только прельщают людей, притворяясь, что они его соблюдают.
А это прельщение здесь распространилось не только в городе, но и по селам. А все от попов, которые поставлены в попы еретиками. А когда находятся среди православных, они себя объявляют такими же православными. <…> Как же можно было до них добраться, если бы князь великий не приказал своим боярам со мной, своим богомольцем, учинить сыск? И мы, молитвами Пречистой Богоматери и силой государевой, вместе с его боярами, с Яковом и Юрием Захарьевичами, расследовали это дело твердо и довели его до сведения своего государя великого князя, да и своего отца митрополита, да и до вас, своей братии, архиепископов и епископов. И как я понял, ныне вы признали это дело за ничтожное, словно вам кажется, что Новгород с Москвой — не одно православие; не побеспокоились об этом нисколько! <…>