Она замолчала и закусила губу. Я видел, как в его глазах промелькнул тот блеск сочувствия и восхищения, который, как мне казалось, я заметил в его словах ранее.
- Почему вы вмешались? Я спросил его.
- Я не знаю. Инстинктивный импульс. Я бросилась на него как бык. Пока я бежала, в моей голове проносилась тысяча идей. Я ожидала, что он меня услышит, развернется и пристрелит меня. Но я думаю, он был слишком занят прицеливанием в тебя. К тому времени, как я оказался за его спиной, раздался выстрел. Я думала, что сделала это зря и даже ускорила твою смерть. Только позже я узнал, что вторая пуля пролетела мимо тебя.
- Что произошло дальше ? - спросил я.
Мое сердце начало колотиться. Я ожидал ее ответа и был одержим тем, что предсказал Хоук, если я отпущу Мартина Стила.
- Не знаю, - сказала она. Когда я оттолкнула его, он повернулся ко мне. Он смотрел на меня с отвратительной ухмылкой. Я упала в обморок. Другие сказали мне, что он нацелил на меня пистолет, а затем, похоже, передумал и убежал. Вызвали полицию, но было уже поздно. Вот, теперь ты все знаешь. Теперь ваш черед. Я хочу знать ваше настоящее имя и настоящую работу. И его ...
Дверь распахнулась с резким толчком, и в комнату ворвались двое полицейских в форме. Они схватили Фелицию за руки и вытащили на улицу.
- Мистер Хантер, вы обещали мне ...
Больше она ничего не успела сказать. Дверь захлопнулась за копами. Я растянулся на кровати. Боль нарастала все сильнее. Чуть позже один из двух полицейских вернулся и извинился перед мной за то, что позволили даме проникнуть в мою комнату. Он поклялся, что этого больше не повторится, и ускользнул, не дав мне времени спросить его, кто он такой.
Боли мучили меня все больше и больше. Я позвонил. Медсестра пришла ко мне спросить, что я хочу.
«Что-то такое, что меня успокоит», - ответил я.
Она улыбнулась, вышла и вернулась через несколько минут со шприцем. К счастью, это было болеутоляющее, потому что, как она это делала, мне понадобилось терпение, чтобы перенести боль от раны. Через пять минут у меня совсем не было боли, наоборот. Я плавал по комнате, ощущая простыни, стены, потолок, мягкую прохладу стекла в окне.
В какой-то момент мне показалось, что я мельком увидел Хоука, покачивающего головой из стороны в сторону в ватной дымке, а затем я погрузился обратно в страну грез.
Когда я проснулся, в комнате царило спокойствие, и только свет снаружи отбрасывал мучительные тени на потолок. Боль возвращалась, и я хотел позвонить, чтобы попросить еще укол. Потом передумал. Это еще не было невыносимым.
Скорее интуицией, чем восприятием, я знал, что скоро настанет день. Городской гул за окнами переменился. Повсюду заводились двигатели, люди выходили на работу.
Щелчок в двери отвел меня от теней на потолке и шума города.
Я ждал, думая, что видел, как появилась медсестра со шприцем, но дверь не открывалась. Раздался еще один «щелчок», за которым последовал скрип пола. У меня не было времени спросить Фелицию, в какую больницу меня доставили. Очевидно, я был не в современном здании. Это тоже не был военный госпиталь, потому что в этом случае Фелицию выгнали бы за дверь не полицейские в форме.
Еще один «щелчок», и на этот раз дверь начала медленно открываться. Мое сердцебиение участилось. Мне казалось, что я снова переживаю сцену в лифте, беспомощная жертва упрямого убийцы, вооруженного тяжелым минометом.
Дверь приоткрылась на полдюйма. Человеческая фигура, одетая в белое, проскользнула в комнату и осторожно закрыла ее. Я выколол себе глаза, пытаясь разглядеть лицо человека в белом в темноте. Была ли это медсестра, которая пришла сделать мне успокаивающий укол, или Мартин Стил в новом обличье?
- Что это ? - спросила я, сжав горло. Что ты хочешь ?
Мне показалось, что фигура ориентируется на звук моего голоса. Она проскользнула к кровати, схватила мою подушку и приложила к моему лицу. Сильные пальцы, очевидно хорошо обученные этой работе, зажимали мне нос и закрывали рот перьями. Руки продолжали прижимать подушку, стараясь улучшить уже безупречное уплотнение. Я хорошо знал это. Я не мог дышать и попытался оторвать подушку и раздвинуть запястья нападавшего. Невозможно, они были слишком крепким.
Я выгнул спину, подставив под себя ноги. Жгучая боль разорвала мне бок. Но, если бы я ничего не делал, я бы скоро перестал страдать навсегда.