В 1957 году США начинают новый этап в «холодной войне» против России. Провозглашается так называемая «доктрина Эйзенхауэра—Даллеса». Согласно ей Соединенные Штаты присваивали себе право применения военной силы для навязывания своего господства на Ближнем и Среднем Востоке под предлогом борьбы против коммунистической угрозы, а на самом деле для военного противостояния СССР. В рамках этой доктрины были осуществлены политические интриги против Сирии и агрессивные военные операции против Ливана[80].
Одним из главных внешнеполитических преступлений режима Хрущева стало разрушение единого политического пространства от Албании и ГДР до Китая и Кореи. Спровоцированный недалекой политикой послесталинского руководства разрыв между СССР и Китаем сильно подорвал устойчивость международных позиций нашей страны, подтолкнув ее к проведению невыгодной для России западноцентристской политики. Сознательно вступив в конфронтацию с Китаем, Хрущев дал начало расколу международного антизападного лагеря. Испортив отношения с Китаем, он был вынужден отойти от принципиальной позиции в отношении США и других западных стран. Движение в сторону Запада стало реакцией на спровоцированную им конфронтацию с Китаем. От такой политики выигрывал только Запад, который всячески старался усилить противоречия между великими антизападными державами, предлагая каждой стороне свою поддержку против другой стороны[81].
Конечно, не следует упрощать и позицию Китая. По мере укрепления режима личной власти Мао Цзэдуна усиливались и его гегемонистские устремления. Безусловно, они носили естественный характер, объясняясь растущим потенциалом громадной азиатской державы. Также естественно, что у СССР великодержавные тенденции Китая вызывали такую же тревогу за стабильность своих южных границ. После смерти Сталина Мао стал претендовать на роль руководителя социалистического мира или хотя бы всей Азии. В этих условиях вполне разумно было бы принять предложение Мао о разграничении сфер влияния между Китаем и СССР, что позволило бы сохранить единое антизападное пространство. Однако Хрущев отверг это предложение. На переговоры в Пекин, где Первый секретарь ЦК КПСС отказался от геополитического союза с Китаем, он прибыл после встречи на высшем уровне в Кэмп-Дэвиде (США), которая, возможно, и предопределила его выбор. Тогда Мао сказал ему: «Берите на себя Европу, Азию оставьте нам». Хрущев ответил: «Нам никто не поручал смотреть за Европой. Кто поручил вам смотреть за Азией?»[82]
Разногласия между СССР и Китаем резко обострились, когда «советские друзья» отказались передать китайским «образец» атомной бомбы, вынудив Китай создавать ее самому. Постепенно отношения между двумя великими антизападными державами ухудшаются. В 1960 году СССР отзывает большую часть своих специалистов из этой страны, а также сворачивает военную и экономическую помощь.
В 1963 году по инициативе СССР, горячо поддержанной США, был подписан договор о запрещении ядерных испытаний, который в значительной степени был направлен против Китая, тогда не имевшего ядерного оружия. Мао Цзэдун совершенно справедливо оценил этот договор как недружественный акт со стороны СССР.
Со времен Хрущева в аппарате ЦК формируется целый клан закулисных политиков, заинтересованных в продолжении этой конфронтации и ориентирующихся на Запад. Трудно сказать, что больше определяло здесь их мотивы — боязнь ответственности за участие в первоначальном ошибочном решении на конфронтацию с Китаем или просто тщательно скрываемая ненависть к Русскому государству, стремление нанести ему ущерб любой ценой. Скорее всего, присутствовали оба мотива. К числу подобных политиков следует отнести таких еврейских большевиков, как Бурлацкий, Арбатов, Иноземцев, Бовин. Именно этими деятелями, впоследствии выявленными как агенты влияния США, по поручению Хрущева было составлено печально известное «Открытое письмо ЦК КПСС» китайскому руководству, в котором, по сути дела, Китаю объявлялась «холодная война»[83].