- Майор Хирн! Вы задержаны по подозрению в государственной измене! Сдайте оружие и следуйте за нами.
"Ну вот, началось", - подумал Хирн и постарался изобразить на лице самое загадочное выражение, на которое только был способен.
Проходя по коридорам Генерального штаба в окружении здоровенных амбалов из военной полиции, майор ловил взгляды своих сослуживцев. Некоторые даже не обратили внимания на внезапную суматоху, поскольку были погружены в текущие оперативные вопросы. Кто-то смотрел на происходящую в разгар рабочего дня драму с недоумением, в глазах каких-то офицеров можно было прочитать некое подобие жалости. Но нашлись и те, кто наблюдал за задержанием майора с явным злорадством.
Проезжая по улицам Хауптберга в чёрном бронированном электрокаре Хирн поразмыслил, что в таком экипаже передвигаться по столице ему ещё не доводилось. Сидя на жёсткой металлической скамейке, майор, стиснутый с обеих сторон тренированными телами сопровождающих, видел перед собой грубое и неподвижное, будто воплощённое в бетоне скульптором-кубистом, лицо сержанта военной полиции. Глаза здоровяка, похоже, пытались прожечь Хирна насквозь. Майор невольно поёжился под этим злобным взглядом.
Пожилой лысый офицер из военной контрразведки держался так же враждебно. Посмотрев на Хирна, как на ядовитое насекомое, которое следовало бы немедленно раздавить, дознаватель резко произнёс, как будто выплюнул:
- Имя?
- Герман Хирн.
- Звание?
- Майор.
- Место службы?
- Генеральный штаб, Первое управление.
- Должность?
- Главный координатор.
Дознаватель шумно пролистал серую папку с какими-то бумажками, достал один лист и пробежал по нему глазами. Затем с ненавистью воззрился на майора и задал ему следующий вопрос:
- Где вы были вечером в прошлую пятницу?
Хирн задумался. В тот день проходило совещание по поводу планов предполагаемой кампании на Штайнбрухе. Этот периферийный мир с гипертрофированной добывающей промышленностью откололся от Нойе Хаймат в эпоху дворцовых переворотов. Главный противник Империи, Лига демократических миров, с тех пор приложила массу усилий для того, чтобы вовлечь Штайнбрух в свою сферу влияния. Почти вся правящая верхушка добывающей планеты оказалась на содержании у Лиги и проводила политику, враждебную Нойе Хаймат. Когда это стало угрожать экономическим интересам Империи, в военных кругах Хауптберга начали предлагать силовое решение проблемы. Император Хаст I какое-то время колебался, но, узнав, что Штайнбрух в скором времени собирается вступить в Лигу демократических миров, отринул сомнения и отдал, наконец-то, необходимые распоряжения Генеральному штабу.
После детального и скрупулёзного обсуждения полковник фон Штресс набросал основу будущего оперативного плана, затем подготовил соответствующие директивы для координаторов Первого управления. Майор Хирн проработал в своём кабинете допоздна, потом решил зайти в ресторан "Speisemeisterei", где подавали добротную стряпню в классическом немецком стиле. Пара кружек "Имперского" вайсбира, колбаски, домашняя лапша шпетцле и картофельные пальчики шупфнудельн помогли отвлечься от служебных вопросов. Вкус Хирна не отличался изысканностью - Герман любил простую пищу. Просидев в уютном подвальчике до закрытия, майор отправился домой. Больше ничего особенного в ту пятницу не происходило.
Хирн описал последовательность событий дознавателю, опустив лишь секретную информацию. Лысый офицер злобно глянул на майора, после чего выудил из папки несколько смазанных фотографий и швырнул их на стол перед Хирном. Тот присмотрелся. На снимках можно было различить двух мужчин, сидящих за одним столиком в ресторане, пожимающих друг другу руки и обменивающихся какими-то документами. В одном из них, сутулом очкарике с большой головой, легко опознавался Герман Хирн, а второй напоминал военного атташе Содружества Стрельца. Майор внимательно рассмотрел все отпечатки, потом отдал их дознавателю.
- Это фотомонтаж, причём довольно грубый и неумелый. Если посмотреть, как падают тени от предметов на столе, то можно сразу заметить, что эти снимки являются комбинацией двух, а может и трёх различных фотографий, сделанных в разное время. Далее, обратите внимание на мои руки. Из-под рукавов кителя выглядывает край манжета рубашки, но он не совпадает по цвету с её воротником. Такое возможно лишь при фотомонтаже. Мне продолжать?
Дознаватель побагровел, но смолчал и убрал фотографии в папку. Весь пыл и пафос лысого офицера куда-то улетучился и допрос вскоре закончился. Хирна увели в камеру в подвале здания военной полиции. Там уже находился слишком разговорчивый капитан с треугольным лицом и бегающими глазками. Он всё пытался начать беседу с майором, но Хирн, извинившись, сослался на переутомление, прилёг на койку и сразу же отключился.
Ночью сквозь сон Хирн услышал скрежет замка и скрип открываемой двери. Кто-то пошевелил майора за плечо.
- Вставайте, Герман! Я от ваших друзей. Мы вызволим вас отсюда.
- Кто вы?
- У нас нет времени! Вы всё узнаете позже. Прошу следовать за мной.
Хирн поднялся с неудобного ложа, поправил мундир и двинулся следом за своим предполагаемым спасителем. Выйдя из камеры, майор дождался, пока тот запрёт дверь, затем тихо двинулся за ним по тюремному коридору. Вскоре они оказались на лестнице, но, вопреки ожиданиям Хирна, его провожатый начал не подниматься, а спускаться по бетонным ступенькам. Через три пролёта незнакомец вытащил из кармана ключ и отпер совершенно неприметную дверь в стене, через которую они попали в технический подвал, по обе стороны которого низко гудела силовая аппаратура.
Ещё один длинный и узкий коридор привёл их к металлической лесенке. Спутник майора жестом предложил подняться. Хирну пришлось попыхтеть на неудобных ступеньках, он даже немного взмок в этом душном подземелье. Неожиданно дохнуло прохладой - это незнакомец открыл люк. Оказавшись на свежем воздухе, Хирн огляделся. Судя по всему, они вышли на поверхность в каком-то внутреннем дворике. Но спутник майора уже тронул Хирна за плечо, предлагая не терять времени и продолжать путь. Пройдя насквозь через два дома, они вышли на улицу к припаркованному на обочине электрокару. Незнакомец дождался, пока Хирн усядется в салоне, после чего закрыл дверцу снаружи. Машина с тонированными стёклами бесшумно рванула с места.