Хотя у любого человека есть потребность делать что-то хорошее.
— Ой ли?
— Вы знаете, я думаю, что у подавляющего большинства людей всё-таки эта потребность есть.
Недавно я встречался с бизнесменом, оборот у него — свыше миллиарда долларов. Поговорили — мы с ним ровесники — конъюнктура на рынках изменилась, по идее, нужно сокращать рабочих. А куда они пойдут? Как семьи будут кормить? И он перестраивает бизнес, находит новые рынки, думает. Хотя, может быть, не все бизнесмены так социально настроены как я, но я же депутат, больше общаюсь с народом, люди ко мне идут, и я лучше знаю их нужды.
— То есть богатых не надо изолировать от общества?
— Понимаете, они самоизолируются не потому, что «зазнались». Работы очень много! Совершенно другой ритм жизни. Они по 12 часов работают — им некогда, они делом заняты с утра до вечера.
— Часто ли совпадают интересы России и интересы крупного бизнеса?
— Каха Бендукидзе недавно выступал на парламентских слушаниях по малому бизнесу, и мне очень понравилось, как он рассуждал. В его интересах, чтобы малый бизнес развивался — это мировая тенденция. Но вот в чем проблема: чиновнику большому бизнесмену трудно чинить препятствия, а вот малого предпринимателя он задушит элементарно. Частник не справится с чиновниками.
Получается, что интересы крупного капитала совпадают с интересами частного, индивидуального предпринимателя. Возьмем крупное предприятие «Мечел». Допустим, изменилась конъюнктура на рынках, значит, надо сокращать людей. А если в крупной корпорации есть множество мелких, то каждое мелкое само найдет, чем ему заниматься. Только надо им возможность дать для творческой работы. Я через это всё прошел, когда начал заниматься бизнесом в 1989 году — и что чиновники обирают, и всё, всё…
— Неужели обирают?
— Конечно! Со страшной силой. Но ладно чиновник, который берет мелкие взятки — хотя для частного предпринимателя они вовсе не мелкие! Но самое страшное, что у нас люди в правительство рвутся затем, чтобы растаскивать то, что еще осталось. И единственный стимул продвигаться по чиновничьей лестнице — это возможность больше украсть. Но разве это правильно?!
— Это всё можно писать?
— Пишите! А что тут нового я сказал?! Это кому-то неизвестно?! Да я могу вам массу фактов привести! У меня по этому поводу депутатских запросов куча!
— Приводите.
— Пожалуйста. Челябинский областной дорожный фонд. Я написал депутатский запрос в Генеральную прокуратуру. Возбуждено уголовное дело. Начали проверять, и областной прокурор не нашел состава преступления. А запрос простой. Из дорожного фонда ушли деньги на строительство сельских дорог. Акты составили, подписали, деньги ушли. А дороги — нет! И никогда не было, никто её не строил. Куда делись деньги?
— Делись куда-то…
— Вот именно! Под предлогом того, что прокуратура не смогла понять, куда делись деньги, закрыли уголовное дело. Преступный умысел не доказан, то есть то, что эти средства украдены. Но позвольте: а деньги где? Кто ж их тогда будет искать? Во всяком случае, тот, кто подписывал липовые акты, должен понести ответственность. Да ничего подобного, освободили его от должности, ушел.
— Ещё…
— Пожалуйста, вот вам пример. Как у нас происходит передел собственности? Есть огромное предприятие — Уральский автомобильный завод. Вводится внешнее управление. Арбитражный управляющий выводит оттуда активы, растаскивает предприятие. В итоге: три года работали, не платили налогов, с кредиторами не рассчитывались, а главный кредитор, между прочим, государство. Создали новое предприятие, передали в частные руки, а долгов так и не заплатили! Государство-то кинули! Внаглую.
Я написал запрос в Генеральную прокуратуру. Возбудили дело. И что в итоге? Закрыли. Вина управляющего не доказана. ЧТЗ — такая же точно история. У меня таких запросов…
— Десять?
— Двадцать, тридцать. Целая папка!
— И какой результат?
— В общем, итог невесёлый. Так, по мелким эпизодам, были положительные результаты. Но когда дело касалось серьёзных чиновников, результата не было никакого, потому что воруют не только чиновники, но и те, кто их проверяют. Единственное, чем это заканчивалось всегда — тот, кто украл, вынужден был поделиться с тем, кто его проверял.
— То есть власть у нас в России плохая?