К вечеру я уже просто не знала, куда девать себя от безделья. Я спала, ела, считала камни в стене, снова проваливалась в какое-то полудремотное состояние, смотрела в окошко, но там ничего, кроме неба видно не было. Когда же начались сумерки, я готова была взвыть от тоски. Или чтобы на меня обратили внимание.
Я, конечно, хотела развеять свою скуку. Но чтобы так радикально…
Когда за окном окончательно стемнело, я хотела уже было громогласно возмущаться, что про мой ужин забыли. В этот момент дверь тихо скрипнула, и на пороге возникло… видение, не иначе. Я даже моргнула, и тихонько ущипнула себя за ногу под одеялом. Видение не исчезло. На пороге моей комнаты стоял Колдун с большим подносом в руках. Одет мужчина был в свободную домашнюю рубаху и бриджи. Я осторожно посмотрела на лицо Короля и поразилась выражению мрачной решимости на нем. Было похоже, что если я вдруг захочу поголодать и откажусь от ужина — оный в меня будут запихивать насильно и с особой жестокостью.
— Здравствуйте, Светлая княжна, — по коже забегали мурашки.
Я прокашлялась, чтобы не испортить момент, и мягко сказала:
— Проходите, Ваше Величество.
Колдун сделал первый шаг. За его спиной в комнату проскользнула матушка Ио, зажгла факелы, висящие на стенах, и так же быстро испарилась. Колдун, похоже, подумывал о том, чтобы плюнуть на приличия, и сбежать из комнаты. Ладно бы сам, но вот уносить ужин — не позволю!
— Скажите, что там, на подносе, запеченный цыпленок! Я просто умираю с голоду, — добавила воодушевления в голос.
— Не только, — неожиданно улыбнулся Колдун. Он осторожно присел на краешек кровати. Я с готовностью подвинулась. Между нами оказался поднос с изысками дворцовой кухни. Неожиданно в дверь тихо поскреблись, и в комнату просочился Рейналд. Он деликатно кашлянул, и поставил на пол возле Короля оплетенную бутыль с вином. Еще раз издав какой-то многозначительный звук, стражник вышел из комнаты.
Ужин однозначно не клеился. Мы сидели в напряженном молчании, не притрагиваясь к еде.
— Ваше Величество, поухаживайте за раненной героиней, — в меру кокетливо произнесла я. Колдун, похоже, еле удержался от того, чтобы не вздрогнуть. Видимо, с кокетством я переборщила. — Вы откройте вино, а я пока наполню наши тарелки, — улыбнувшись, я начала раскладывать еду. По-прежнему молчавший Колдун разливал вино по кубкам. Один он протянул мне, второй — взял сам. И только приняв вино из рук Его Величества, я поняла, что сижу перед ним в одной ночной рубахе, нечесаная, опухшая от безделья и долгого сна… Может, он просто увидел меня, испугался, и теперь страстно желает сбежать как можно дальше? Так. А мне-то что за дело? Через неделю, а может быть и меньше, я навсегда покину стены этого дворца. И забуду, да, совершенно забуду, о его хозяине.
— Давайте выпьем за вас, княжна, — произнес, наконец, Колдун. — За ваше мужество.
— Да, пить за красоту в моем нынешнем виде — просто смешно, — с улыбкой заявила я. Да что на меня нашло? Я попыталась загладить иронию следующей фразой: — Но я хотела бы выпить за ваш потрясающий талант, Ваше Величество. И поблагодарить за все, что вы для меня сделали. В смысле лечения, конечно же.
Похоже, я опять что-то не то сказала. Иначе почему он смотрит на меня так, как будто желает вылить все вино мне на голову?
— По этикету, — тихим голосом сказал Колдун. — Первым делом — пьют за дам.
— Бросьте, мы же не на балу. Мы сидим с вами в небольшой комнате. Вдвоем. Пытаемся быть вежливыми друг с другом, хотя вам, судя по всему, хочется довершить начатое Айей, а я — выгляжу не лучше трупа недельной свежести. И веду себя соответствующе.
— Так что будем делать? — внезапно развеселился Колдун.
— Предлагаю делать вид, что все идет так, как нужно, — улыбнулась я. Только почему-то на этот раз не потому, что было надо, а потому что в самом деле хотелось улыбаться.
— Хорошие слова, княжна. Но я не хочу, чтобы вы делали вид. По-крайней мере, в моем присутствии.
— Вернемся к вчерашней теме о доверии?
— Почему бы и нет? — мы забыли про вино и остывающий ужин. Поэтому, дернув рукой, что означало высшее проявление скептицизма по отношению к реплике собеседника, я пролила вино частью на одеяло, частью на свою рубашку, чуть ниже левой ключицы.
— Прошу прощения, — неловко пробормотала я, хотя почему-то хотелось засмеяться в голос. Коварное вино незамедлительно впиталось в одеяло. Для тонкой же ткани рубашки его было слишком много, поэтому я чувствовала, как ползут по коже капельки, ужасно щекоча, и мешая сосредоточиться на собеседнике. Великий Дух, какой конфуз… А ведь я еще даже не пила.