— А ну, — в лучших традициях богатырских отвечает ему Ольх, не стесняясь в выражениях, ибо уверен, что сквернословие пагубно действует на нечисть. Оно и правда действует — у них уши натурально вянут. Причем оттого, что нечисть, как правило очень начитана и образована. Почему? Все просто, это Добро может позволить себе роскошь быть таким, какое оно есть. А Зло всегда должно казаться, пытаться быть, как это ни смешно, чуточку лучше, чем оно есть на самом деле. Зачем? А иначе, кто же тогда добровольно захочет отдать свою жизнь служению Злу? — Отдавай гад такой-растакой силу мою мужскую! — рычит богатырь, кулаками потрясая.
Надо сказать, данное оригинально заявление Полоза удивило.
— Какую силу? — подозрительно спросил он. — И вообще, на кой, прости, она мне нужна?
— Которую ты спер у меня подло! — не унимается Ольх.
— Знать не знаю, — гордо отвернулся Полоз.
— Ах так! — обиделся герой. Герои — они все такие, обидчивы просто до икоты. Если монстр отказывается самостоятельно дохнуть — впадают в неконтролируемую истерику, и пытаются всячески свести счеты с жизнью. Вражьей, разумеется. — Ну тогда я тебя, гадину неприличную, зарублю! — решился герой.
— Чем? — не скрывая насмешки, поинтересовался Полоз. Оно и понятно, за время блужданий по лесу герой лишился большей части одежды, взамен обильно обрастя мехом, а оружие так и вовсе потерял еще в начале своего путешествия.
— Удавлю! — взвыл герой. Полоз задумчиво покачал головой, отчего вид его сделался еще более неприличным. Столь откровенной насмешки герой снести не смог, и, естественно, кинулся в заранее проигрышный бой. И проиграл, став довольно питательным полозьем блюдом… А что? Разве могли здесь быть иные варианты?
А если бы дружил герой с головой, то нипочем не стал бы слушать непонятных драконов, и уж тем более, не стал бы ввязываться в бой с превосходящим противником. Так что, героизм и глупость зачастую идут в ногу…
— Убедила, — хмыкнул Колдун. — Кстати, княгиня, а как тебе понравился мой свадебный подарок?
— Это какой? — подозрительно спросила я, предчувствуя что-то нехорошее.
— Какая жалость, — фальшиво расстроился Король. — А я так старался, подбирал для Альберта вино… И Иса ему подливала с таким тщанием…
— Что?! — возмутилась я. — Так этим свадебным позором я обязана тебе?
— Я полагал, что ты поблагодаришь меня за отсрочку выполнения супружеского долга, — уже серьезнее сказал Колдун, и стало понятно, что тема его задевает.
— Поблагодарю, — серьезно сказала я. — Но еще больше я была бы благодарна, если бы ты хоть иногда посвящал меня в свои планы, которые, прошу заметить, меня же и касаются.
— Увы, этого обещать я не могу, — с непробиваемым спокойствием ответил он. — Зато, могу поделиться планами твоего супруга. Если тебе интересно, конечно.
— Да, мне было бы интересно их узнать, — отозвалась я.
— Слышал, у вас неспокойно на границе со Степью, — в привычной манере начал Колдун. — А еще я слышал, что в то время, как вы посещали Западное королевство, король Альберт милостиво принимал у себя степных послов.
— Почему я этого не слышала? — насторожилась я.
— Может быть потому, что ты там чужая? Или потому, что тебе просто не следует много знать? — логично предположил Колдун.
— Вполне возможно… — пробормотала я.
— Что ж, — поднялся Король. — Я сообщил тебе все, что знал, мне пора, Ярослава.
— Да, — кивнула я. — Иди.
Ему нельзя было долго у меня оставаться, ему было неприятно то, что, пусть даже и формально, я принадлежу другому, он не мог ничего изменить, и ему тоже не хотелось уходить. Я не могла ничего изменить, по-крайней мере, пока, я не могла ничего объяснять, и я тоже не хотела его отпускать. Что же нам было делать? Увы, только ждать, и пытаться идти к намеченной цели.
Глава 10
— Княгиня, в северных провинциях мятеж! — такое ошеломляющее известие встретило меня сегодня на Боярском Совете.
— Как допустили? — холодно спросила я, не показывая, насколько эта новость меня ошеломила.
Мятеж не то что был не нужен (когда и кому он вообще нужен?), он был катастрофичен для страны, раздираемой войной со Степью. Тогда, пять месяцев назад, я посылала к ним делегацию, с гневной нотой. Головы моих послов были оставлены в богато изукрашенном сундуке на пороге княжеского терема. А после этого, естественно, началась долгая и изнурительная война. Со степняками всегда сложно воевать — их лошади быстры и неподкованы, сами всадники легко вооружены, и весят гораздо меньше наших, облаченных в кольчуги воинов. Степняки совершают стремительный налет, вырубая просеки в наших рядах, и так же быстро рассыпаются, теряясь в необъятных просторах степи. Однако, пусть и ценой больших потерь, нам удавалось теснить их. Еще немного — и мы бы выдавили их за пределы нашей страны, и, возможно, захватили бы даже новые земли.