Неточно толкует автор содержание документа. По всему видно, что, скорее всего, речь идет о сыне женщины от первого брака, а не о дочери. По существовавшим правилам наследство деда должно было перейти к этому ребенку, что и было причиной беспокойства мужа Тарири. В данном случае мать, обойдя правовые нормы, фактически оставила сына без наследства. Выражение же «ты мой сын, ты мой наследник» показывает, что речь идет лишь о сыне, который волей матери лишается наследства деда. При этом неважно — входило ли это имущество в состав приданого или нет, ибо, как увидим ниже, в случае развода приданое оставалось за супругой.
Относительно содержания документа. Оно свидетельствует не столько о заботливом отношении супруга к супруге, как полагает автор, сколько о правах жены при расторжении брака. Из содержания документа вытекает, что супруга в доме мужа в придачу к своему приданому получала определенную долю из его имущества. В случае развода или второй женитьбы он терял -подаренную им недвижимость, не говоря о приданом жены.
Все же остается неизвестным — допускалось ли многоженство, хотя вторая женитьба была равносильна разводу. Но на основании документа автор пишет, что завещатель -передает свое имущество дочери, «хотя у него две жены (значит, существовала полигамия) и несколько сыновей». В действительности документ упоминает имена не жен, а лишь двух женщин, которые пользовались землей совместно с дарителем (коллективное землевладение — нередкое явление в Эламе). Из документа следует, что лишь поле определенного размера находилось в совместном владении завещателя и двух женщин по договору, который тут же расторгался. Таким образом, мысль о многоженстве лишена основания. Кроме того, дарение осуществлялось не в обход сыновей, поскольку те уже получили свою долю наследства. Имущество, о котором идет речь, принадлежало только отцу.
Не совсем точен также перевод одной фразы из документа: «Потому что она окружала его заботой и работала на него». На самом деле, в соответствующей фразе говорится: «Так как она вместе с ним трудилась, работу несла, он отдал ей, подарил ей». Следовательно, это имущество было нажито совместным трудом, и поэтому глава семьи передает его своей супруге.
Автор издаваемой книги высказывает скептическое отношение к протоэламским хозяйственным документам могущим дать сведения о социально-экономических проблемах (стр. 25). Возможно поэтому социально-экономические проблемы не получили никакого освещения в книге.
Перевод труднопонимаемых эламских текстов, предпринятый автором, носит предварительный характер и подчинен общей канве политических событий того времени. Сложность языка среднеэламских текстов, впрочем, отмечает и сам автор.
Многим терминам автор дал модернизированный, не принятый в нашей науке перевод, который искажает действительную природу древнеэламского общества, находившегося тогда на рабовладельческой общественно-политической стадии развития. Поэтому такая терминология в настоящем переводе дана в принятой в нашей науке форме.
Не учтена новейшая литература по социально-экономическим проблемам. Вопросы права эламитян, особенно наследственного, закладного, арендного и т.п., вовсе не затронуты автором. Книга во многом выиграла бы, если бы в ней были подстрочные сноски на используемую литературу. Письменные источники приводятся без указания на соответствующие издания. Это существенное упущение даже для книги, написанной в научно-популярной форме.
Несмотря на все сказанное, книга В. Хинца представляет интерес не только для специалистов, но и для тех, кто желал бы ознакомиться с историей древневосточных стран.