Пусть даже въ это исчисленіе вкралась небольшая ошибка, все же ясно видно, какимъ страшнымъ эксплуататоромъ является Государство.
Если Государство не будетъ уничтожено народными массами, они оставятъ надъ собою властелина эксплуататора, врага, болѣе могучаго, чѣмъ капиталисты:
Государство считается необходимымъ соціалистами-государственниками, потому что оно будто бы поддерживаетъ порядокъ между людьми. Кромѣ этого, соціалисты-государственники думаютъ, что государство необходимо сохранить для того, чтобы его выборные правители заняли въ соціалистическомъ обществѣ мѣста такъ называемыхъ организаторовъ производства, то есть, мѣста современныхъ предпринимателей. Эти организаторы не будутъ получать прибыли, но имъ назначитъ жалованіе своя же братія — правители.
Соціалъ-демократы почему-то утверждаютъ, что ихъ будущее государство, ихъ будущіе правители не будутъ эксплуатировать трудящихся, но ничѣмъ не доказываютъ этихъ словъ.
Причина, по которой мѣста "организаторовъ" — нынѣшнихъ предпринимателей — не могутъ быть заняты самими трудящимися и ихъ союзами, не имѣющими ничего общаго съ государствомъ, заключается въ томъ, что рабочіе почему-то считаются господами соціалистами неспособными вести дѣло производства и распредѣленія продуктовъ.
Для многихъ соціалистовъ — государственниковъ передача средствъ производства въ общественное достояніе просто означаетъ передачу всѣхъ капиталовъ государству.
Почему же рабочіе не могли бы обойтись безъ государства, снимающаго съ нихъ чуть не послѣднюю рубашку, отбирающаго отъ нихъ, вмѣстѣ съ капиталистами, большую часть того, что приготовили рабочіе?
Намъ, впрочемъ, не говорятъ еще и того, почему это трудящійся людъ, получая все, что онъ сработалъ, въ свою пользу, узнавъ, наконецъ, человѣческую вольную жизнь и радуясь ей, будетъ заводить безпорядки. Но за то соціалъ-демократы и другіе соціалисты всегда охотно объясняютъ, почему народъ нуждается въ палкѣ, во власти, которая какъ разъ есть "тѣлесное насиліе" (Толстой).
"Цѣлыми тысячелѣтіями, — пишетъ А. Менгеръ, — народныя массы въ политическомъ отношеніи были руководимы правительствами, въ экономическомъ — предпринимателями; весь жизненный порядокъ предписывался имъ сверху законами и приказаніями. И вдругъ анархизмъ предъявляетъ этимъ, постоянно опекаемымъ, массамъ требованія, чтобы каждая личность, посредствомъ договоровъ съ многочисленными группами, какъ бы сама для собственныхъ житейскихъ отношеній составляла себѣ сводъ законовъ".
Но, вѣдь, такими доводами можно доказать, что и рабовладѣльческіе порядки не могли измѣниться, что и они должны были существовать чуть ли не вѣчно. "Тысячелѣтіями люди были рабами. Имъ сверху предписывали весь жизненный порядокъ. А тутъ хотятъ освобожденія рабовъ. Да развѣ они смогутъ договариваться другъ съ другомъ о разныхъ необходимыхъ дѣлахъ? Да вѣдь это ужасъ, какой безпорядокъ будетъ!"
Однако рабы были освобождены и никакихъ безпорядковъ не произошло отъ этого, и они прекрасно управлялись со своими собственными дѣлами.
Сильно ошибается А. Менгеръ, когда пишетъ, что весь жизненный порядокъ предписывался массамъ законами и приказаніями. Всегда и вездѣ сами массы вырабатывали важнѣйшія правила жизни. Законъ только скользилъ по поверхности жизни, если только онъ не былъ закономъ, предписывающимъ формы угнетенія.
Люди прекрасно обходятся безъ законовъ и приказаній въ своихъ семейныхъ, дружескихъ отношеніяхъ, при знакомствахъ, при выборѣ одежды, квартиры, пищи, при покупкахъ, при соблюденіи правилъ гигіены и пр. и пр. А было время, когда рабовладѣльцы и въ этихъ случаяхъ указывали рабамъ, что надо дѣлать. Было время, когда "полицейское государство" издавало законы о томъ, какую одежду должны носить люди, сколько кушаній за обѣдомъ они должны ѣсть.
Жизнь доказала, что можно жить безъ этихъ приказаній и законовъ. Вчера освобожденный рабъ, сегодня вступалъ въ договоръ съ лавочникомъ, портнымъ, квартирохозяиномъ, съ многими другими людьми и устраивался лучше, чѣмъ тогда, когда слушался приказаній рабовладѣльца.