принципиальности в приеме постановок. Так, например, в октябре 1969 г. на
партийном собрании ГУК обсуждался вопрос, какими должны быть основные
критерии приемки театральных спектаклей. Вот что говорилось в одном из высту-
плений: «Необходимо еще и еще раз проанализировать нашу работу по приему
спектаклей. Назрела настоятельная необходимость проводить предварительные
67
просмотры репетиционной работы в составе нескольких работников Управления, а не
только инспекторов-кураторов. Обсуждение последних принятых спектаклей приводят
к выводу, что инспекторам театров надо не только проводить театроведческий анализ,
но, прежде всего, давать идеологическую и политическую оценку»86.
Во многом итоги приема спектакля зависели от состава принимающей комиссии.
Анализируя документы по приему спектаклей московских театров, приходится
признать, что претензии к идейному содержанию готовых спектаклей возникали чаще
всего тогда, когда в просмотрах участвовали представители отдела культуры МГК.
Любопытно в этом отношении выступление начальника отдела театров ГУК Т. Е.
Листовой на партийном собрании управления в июне 1983 г.: «К сожалению, мы, как
правило, приходим только за пять дней до сдачи готового уже спектакля. Проблема в
том, что уровень авторитета и профессионализма сотрудников не всегда соответствует,
поэтому часто мы идем на поводу у театров, а затем возникают вопросы с МГК и
Моссоветом»87. То, обстоятельство, что у ГУК и отдела культуры МГК было зачастую
разное видение возможности приема постановок, подтверждает и выступление на этом
же собрании заведующего отделом культуры МГК И. А. Глинского: «Несомненно,
должен быть индивидуальный подход к художникам, с правильной партийной
позицией, не потакать капризам в сомнительном самовыражении, особенно в классике.
Пример
могу привести. Поддерживают желание - прихоть театра, вопреки всем
нерекомендациям Главк принял, разрешил в угоду режиссеру постановку спектакля
«Наполеон I». Нависает нашествие второго Наполеона в театре Оперетты, чего очень
хочет т. Шмыга»88.
Надо сказать, что в ходе приема спектаклей ГУК нередко приходилось испытывать
давление не только со стороны театров, но и со стороны творческих союзов. В составе
Всероссийского театрального общества имелись специально созданные творческие
кабинеты по драматическим и музыкальным театрам, в которых также проходило
обсуждение готовящихся постановок и которые, предлагая свое видение спорных
спектаклей, как правило, поддерживали театры. Однако при сложившейся системе
контроля управлениям и министерствам было проще игнорировать мнение творческих
союзов, чем решения партийных инстанций. В январе 1972 г. на заседании закрытого
партийного собрания ВТО говорилось о том, что государственные органы предлагают
Всероссийскому театральному обществу обсуждать только «бесспорные» спектакли, но
не желают, чтобы союзы участвовали в обсуждении дискуссионных работ: «Почему
все-таки Управление культуры диктует ВТО направление его работы, ведь мы же не
подчинены его отделу театров? Надо скорей навести порядок в этом деле, иначе важная
сторона деятельности ВТО будет парализована через какое-то время»89.
Самым затянувшимся стал процесс приема спектакля «Живой» по пьесе Бориса
Можаева, поставленного в театре на Таганке в 1968 г. Просмотр осуществляли
руководители союзного и республиканского министерств культуры, ГУК и отдела куль-
туры МГК, которые пришли к единодушному мнению, что «спектакль в искаженном,
очернительском духе показывает жизнь советской колхозной деревни» и не может быть
принят90. В специальной записке МГК в ЦК КПСС от 14 марта 1969 г. сообщалось, что
главный режиссер театра, постановщик спектакля вел
88 ЦАОПИМ. Ф. 909. Оп. 1. Д. 20. Л. 143.
89 ЦАОПИМ. Ф. 4522. Оп. 1. Д. 4. Л. 8.
90 Аппарат ЦК КПСС и культура. 1965-1972. - М.: Изд-во «РОССПЭН», 2009.
С. 659.
себя вызывающе, категорически отверг критические замечания и заявил о своем
намерении апеллировать в вышестоящие организации. В своих воспоминаниях первый
68
секретарь МГК КПСС В. В. Гришин писал, что Юрий Любимов не получал поддержки