Революция 1905 года показала правящему классу страны, к какому тупику приближалась Россия. В стране вызрело всеохватное народное недовольство, страшно реакционное и готовое к взрыву неуправляемых страстей, способное стать вторым изданием Великой Смуты. И то, что монархию спасли действительно черносотенцы, исторически реакционнейшие силы, напугало правящий класс не меньше, а скорее даже гораздо больше, чем угроза буржуазной революции. Оказавшись в подвешенном состоянии вследствие политического и морального паралича, феодальная верхушка государства вынуждена была отдать чрезвычайные полномочия власти, пожалуй, самому одарённому и умному в её рядах политику России того времени – Петру Столыпину. Кажется, больше жизненным опытом, “на ощупь”, нежели осознанно, Столыпин пришёл к пониманию главнейшей потребности государства – неизбежности радикальнейшей раннебуржуазной Реформации мировосприятия русского народа, в том числе и русского крестьянства, которая должна подготовить русский народ к дальнейшему революционного преобразования в русскую буржуазно-капиталистическую нацию. Из чего логически следовало, что только мировоззренческий национализм способен осуществить переход к национальному общественному самосознанию, и Столыпин призвал “дать дорогу русскому национализму”, очевидно, имея в виду, всё же мелкобуржуазный национал-патриотизм крестьянства, а точнее сказать, национал-патриотизм крестьянского кулачества, которое он принялся создавать целенаправленным разрушением общинного землепользования. Из его высказываний и действий следует, что он хотел спасти Россию от революции народных низов осуществлением революционных преобразований отношений собственности сверху. Это неизбежно толкало его к политике ускоренного создания политической опоры самодержавию в крестьянском кулачестве, к упору на развитие в стране более понятного народному крестьянству земледельческого капитализма хуторского хозяина, а не индустриального, не промышленного капитализма городского населения.
Вряд ли он был понят тогда многими даже в близком окружении. Столыпин останется навсегда в плеяде великих государственных деятелей России именно потому, что он взял на себя огромную ответственность, проявив невероятное мужество, по существу дела, начав подготовку русской Национальной Реформации ещё до буржуазной революции. Он пытался решить задачу создания правительством многомиллионного среднего имущественного слоя земельных собственников, укрепляющего крестьянско-земледельческую и с пережитками феодальных традиций конституционную монархию, и совершить это прежде появления властного политического класса крупных капиталистических собственников, которые сетью своих интересов подчинят себе капиталистические отношения в огромной стране. Ибо, подчинив себе капиталистические отношения, крупные капиталистические собственники подтолкнут буржуазную революцию, как это было в истории Англии, – а такое развитие событий Столыпин и хотел предотвратить. Но решить эти революционные в своей основе задачи, упреждающие буржуазную революцию, он пытался бывшими в его распоряжении средствами эволюционного управления страной, действуя вопреки враждебным настроениям правящего класса землевладельцев и огромных крестьянских масс, вопреки духовной православной культуре народа.