Даже многие русские моментально убедились, что и они были гонимой национальностью и поддержали кампанию Ельцина, направленную на смену Советской империи не-имперским Российским государством.
В советской истории немало фактов, вызывающих недоумение. Радикальная социалистическая элита, провозгласившая интернационалистскую повестку дня, которая должна была превзойти буржуазно-националистическую историческую стадию, фактически закончила институционализацией наций внутри своего государства. Иронию вызывает и другой факт: хотя развитие советского народа было частью изощренной стратегии, позволяющей избежать фатальной власти империализма, Советское государство в конце концов пало жертвой субъективного восприятия империи. Двойные эффекты советской национальной политики — ее национальное строительство и национальное разрушение — были очевидны весной последнего года советской власти, когда шесть республик (Армения, Эстония, Грузия, Латвия, Литва и Молдова) выразили желание выйти из Советского Союза, а девять других (Азербайджан, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия, Таджикистан, Туркменистан, Украина и Узбекистан) единогласно высказались за то, чтобы остаться в составе реформированной федерации. Когда в перевороте августа 1991 г. советский центр «совершил самоубийство»[3], разорвались последние узы, связывавшие воедино большевистское сверхгосударство. Счастливая ирония заключалась в том, что политика Ленина и Сталина в проведении границ по национальным линиям сделала деление Советского Союза относительно легким и мирным. Там, где этот принцип был нарушен, — в Нагорном Карабахе и Правобережной Молдове — произошло кровопролитие. Там, где этнонационализм господствующей национальности превратился в мини-империализм против меньшинств — в Абхазии и Южной Осетии — люди прибегли к насилию. И все же большая работа по деколонизации была совершена еще в Советском Союзе. В необозримом будущем, предстоит трудная работа по созданию суверенных наций-государств.
ЧАСТЬ I.
ИМПЕРИЯ И НАЦИИ
Рональд Григор Суни.
Империя как таковая:
Имперская Россия, «национальная» идентичность и теории империи
В то время, когда российские политики вновь взяли на вооружение термин «держава», намереваясь дать представление о будущей России, западные авторы воскресили метафору «империи» для описания бывшего Советского Союза и даже постсоветской России[4]. Ранее термин «империя» применялся либо в связи с отношениями СССР с восточноевропейскими подвластными странами, либо в связи с отношениями между Москвой и нерусскими народами, и, как правило, имел в высшей степени фанатичное звучание, из чего читателю становилось ясно, что интерпретация национальной политики будет консервативной и антисоветской{35}. Согласно высказываниям Рональда Рейгана об СССР как об «империи зла», понятие «империя» прилагалось к государствам, которые мыслились репрессивными изнутри и экспансионистскими извне. Но в конце 1980-х гг., когда в Советском Союзе возникли националистические и сепаратистские движения, этот термин стал использоваться шире, поскольку казался ясным эмпирическим описанием конкретной формы многонационального государства{36}.
Как заметил политолог Марк Р. Бейссинджер: «То, что когда-то шаблонно называлось государством, вдруг стало всеми осуждаться, как империя»{37}. Изначально свободное от всяческого теоретизирования понятие «Советская империя» обрело новый смысл как «государство, утратившее свою законность и обреченное на крах». Усилилась не экспансия, а взрывоопасность. Бейссинджер указал, что этот ярлык создал порочный круг: «Похоже, достигнут всеобщий консенсус в понимании того, что Советский Союз рухнул потому, что был империей. Но его также привычно называют империей именно потому, что он рухнул»{38}.
Этот смысл отсутствия законности и предрасположенности к распаду продолжает присутствовать в образе империи, но те, кто в последнее время занимается изучением политики России при Ельцине в отношении так называемого ближнего зарубежья, снова используют термин «империя» в его изначально экспансионистском значении.
Каким бы ни было его толкование или прогноз, понятие империи стало организующей метафорой для ряда конференций и издательских проектов и для не прекращающихся дебатов в прессе{39}. В тот же самый момент, когда ученые убежденно предрекали конец века империй, последние с новой силой проявились в научных трудах. В данном разделе империя изучается как проблема внутреннего строения государств, например континентальных государств-империй, которые гораздо меньше обсуждались в компаративной и теоретической литературе, чем заморские колониальные империи.
3
Это выражение принадлежит Левону Тер-Петросяну, в то время председателю Верховного Совета Армянской ССР.
4
«Держава» — это название политической организации Александра Руцкого, название книги Геннадия Зюганова, возглавляющего Коммунистическую партию Российской Федерации, а Александр Лебедь, кандидат в президенты одной из националистических партий, написал книгу «За державу обидно».