Она хорошо знала это лицо. Видела его утром, пока разбиралась с Харуном. Печаль видела, как он рос, на картинах. Как и вся страна. Никто его не спутал бы с другим. Он был здесь, не нарисованный, а из плоти, кости и крови.
— Но не лучше настоящего брата, да? — сказал Веспус, широко улыбаясь.
9
Нежеланное чудо
Осколки куклы блестели у ее ног, хрустели под ее туфлями, когда она отпрянула на шаг. При виде разбитой реликвии и неподвижной Печали на мосту раннонцы двинулись волной, бросились вперед, а потом отступили, крича от страха и боли. Стражи порядка толкали их силой, рявкая, чтобы они стояли в стороне.
Но Печаль смотрела только на юношу, что глядел на нее с риллянской стороны моста.
В тот миг в мире был только он. Она не могла отвести от него взгляда, от его широких губ, хрупких плеч, длинного худого тела. Его телосложение было скорее риллянским, чем раннонским, он был изящнее, чем на картинах.
Она вздрогнула, когда он шагнул к ней. Она пыталась сказать ему остановиться, подождать, но не могла говорить, шок парализовал ее. За ней слышалось движение, шаги по мосту, голоса звали ее, приглушенные крики, приказы стражи, чтобы люди отошли, но она застыла и смотрела на юношу перед собой.
Мэл.
На один дикий и жуткий миг она улыбнулась спиной к толпе. Он вернулся. Все будет, как должно быть. Она не будет смещать Харуна, он будет в порядке, когда вернется сын. И Мэл был наследником, он будет следующим канцлером, и его возвращение исцелит Раннон, все изменится… Ей больше не надо ничего делать…
Ее улыбка увяла, радость испарилась так же быстро, как и возникла.
Она не успела понять, почему, юноша шагнул по мосту, толпа за ней двинулась снова. Печаль поняла, что они увидят его, если ничего не сделать. И тогда разверзнется ад. Если они полезут по мосту… Перил не было. Люди умрут. Десятками.
— Стой там, — сказала она, обнаружив голос. — Назад.
Он сжался, словно она ударила его, замер. Печаль отвернулась, Иррис и стражи медленно двигались к ней.
— Стойте, — приказала она. — Я в порядке.
Иррис была потрясена, но послушалась. Солдаты двигались.
— Мисс Вентаксис…
— Я сказала, что в порядке, — рявкнула она. — Спускайтесь. Это приказ.
— Печаль? — крикнул юноша. Его акцент был риллянским, голос — ясным. — Это ты?
Иррис и стражи посмотрели за нее, пытаясь найти источник голоса. Они услышали его.
Печаль повернулась, голова кружилась, руки дрожали от страха. Она сказала Иррис:
— Никого не пускать на мост. Не подпускать и близко к мосту. Иррис, пусть Лоза успокоит своих, и пусть все идут домой. Сейчас.
— Домой? Но…
— Иррис, прошу, — взмолилась Печаль.
Иррис замерла, глядя на Веспуса и еще двух риллян, тихо следивших за разговором. Она кивнула и поманила стражей за собой. Печаль ждала, пока они не спустятся, а потом повернулась к юноше, смотрящего на нее голодными глазами.
— Ты же не думаешь, что помешаешь им увидеть его? — тихо спросил Веспус.
— Лорд Веспус, поймите, это слишком опасно…
Печаль не успела закончить, услышала приказ Шарона, чтобы кто-то остался, и Расмус рявкнул:
— Я ей нужен.
— Пусть идет, — вдруг крикнула Печаль. Может, Веспус послушает сына.
Он тут же оказался рядом с ней, его плечо прижалось к Печали. Он выругался, увидев юношу из Раннона, окруженного риллянами внизу.
— Расмус, — Веспус отвлек внимание сына от юноши.
— Что это? — рявкнул он отцу на раннонском.
— И я рад тебя видеть, сын, — сказал Веспус. — Видимо, ты в порядке?
— Я задал вопрос, отец. Как это понимать? Кто это?
Веспус ответил на риллянском так быстро, что Печаль даже слов не разобрала.
— Невозможно, — сказал Расмус.
Веспус указал на юношу.
— И все же… — он повернулся к Печали. — Признаешь брата, Печаль?
Сердце Печали, казалось, пробивает себе путь из груди, пока она смотрела в глаза юноше и думала только об одном.
«Это все изменит».
— Иди сюда, Мэл, — сказал Веспус.
— Нет, он останется там, — Печаль пришла в себя. — Оставайся там.
Юноша замешкался, но Веспус кивнул, и он забрался по мосту легко, как риллянин.
— Стойте, — просила она. — Вы не понимаете.
Он замер, выражение лица было полно сожаления, но он покачал головой и пошел дальше.
Толпа за Печалью стала громче, люди Раннона, что долго были подавлены, теперь проснулись и были в отчаянии. Они не слушали Шарона и Иррис, толкали стражей и требовали ответа, что происходит. Необходимость знать была сильнее страха.