— Все так плохо? — Печаль вдруг обеспокоила его реакция. — Я пыталась сделать как Иррис для презентации, но чуть перегнула. Но это праздник…
— Нет, — медленно сказал он. — Выглядит хорошо.
Она смягчилась, взяла его за протянутую руку, и они пошли в зал роз. Они были там первыми, кроме бармена с напитками и Дейн, что была с бокалом янтарной жидкости в одной руке и книгой в другой, выглядя так, словно принадлежала этому миру. Она виновато встала, когда они вошли, но Печаль махнула ей и подошла, пока Лувиан прошел к бару.
— Что ты читаешь? — спросила она.
Она подняла книгу, чтобы Печаль видела обложку.
— «Адавер и Намира». Люблю это историю.
— Это все, что у них есть на раннонском, — сказала Дейн. — Мисс Вентаксис, если я нужна…
— Все хорошо. Я не хочу оскорбить королеву, показав, что не считаю ее замок безопасным.
— Не хочу, чтобы меня обвиняли в пренебрежении обязанностями, — сказала Дейн чуть напряженно.
Печаль понимала.
— Я не скажу об этом Мирену Лозе, — сказала она. Напряжение Дейн пропало, и Печаль поняла, что угадала. — Наслаждайся, — добавила она с улыбкой.
— Хорошо, мисс Вентаксис.
— Где ты будешь спать?
— В библиотеке, — глаза женщины загорелись от этого слова, и она понравилась Печали еще больше. Как только они вернуться в Раннон, она заберет ее к себе личным стражем.
Лувиан подошел к ним, дал ей маленький бокал вина, и она была благодарна. Она думала, что совладала со страхами, заперла под слоями туши и шифона, но встреча с Расмусом была все ближе, и она не была спокойна.
Когда Лувиан вручал ей бокал, он заметил дрожь ее ладоней.
— Нервничаешь? — спросил он.
Не было смысла отрицать, она кивнула.
— Просто помни… — начал он и затих, фейн Дарсия, высокая худая женщина с белой кожей и серебряным мехом вокруг горла могла быть только ею, прошла в комнату. Подведенные черным глаза тут же нашли Печаль. Она улыбнулась и направилась к ней, Печаль и Лувиан поклонились в приветствии.
— Мисс Вентаксис, — сказала северная женщина на раннонском, снова устыдив Печаль в ее нехватке знания языков. — Рада встрече с вами.
— Как и я, — Печаль обхватила протянутую ладонь. — Я много хорошего слышала о вас и вашей стране от посла Стилы.
— Она рассказывала о вас. С любовью. Ей было грустно оставлять вас, но… вы знаете, — она повернулась к Лувиану. — А это… — она замолчала. — Нет, не знаю. Кто вы?
— Лувиан Фэн, миледи, — он снова поклонился и встал, когда она протянула руку.
— Можете звать меня Дарсия, — сказала свартанка. — Вы оба, мы друзья, — Дарсия заказала напиток и ждала, пока бармен его готовил. Он вручил ей густую черную жидкость, что пахла как анис. Дарсия сделала большой глоток и сморщила нос. — Эх, не как дома, — сказала она и протянула Печали.
Печаль сделала осторожный глоток и закашлялась, ее щеки стали алыми, глаза слезились. Жидкость лавой спускалась в желудок.
— Слишком мягкий, — сказала Дарсия. — Слабый и южный. Приедешь ко мне домой канцлером, и я угощу тебя настоящим. Это согревает нашими холодными ночами.
Голос Печали сгорел, она смогла лишь кивнуть. От ответа ее спасла женщина в ливрее, появившаяся на пороге.
— Прошу, следуйте за мной. Ваша карета прибыла.
26
Вкус мании
Зал ассамблеи в главной крепости был огромным, построенным, чтобы впечатлять и вдохновлять, таким Печаль представляла себе храм или священное место. Потолок был высоким, сводчатым, резные опоры выпирали между витражей. Расмус рассказывал, что окна рассказывают историю Адавера и Горбатого моста, и Печаль видела четырнадцать больших цветных панелей с историей, как он обхитрил звезды. Десять больших колонн поддерживало потолок, каждая была обернута белым шелком, что сиял как свет луны, и центр был заполнен круглыми столами, где пройдет первый ужин.
Печаль не видела высокий стол или королевичей Риллы среди болтающих людей, и это поражало ее, пока она не заметила стол в центре. Возможно, правители Риллы сидели среди гостей, словно те были равными.
Слуга показал им их стол, Лувиан выдвинул ее стул, но Печаль не успела сесть, ее плеча нежно коснулась ладонь. Она обернулась и увидела Мэла, улыбающегося ей. Она ответила слабой улыбкой — вежливость не навредит — и его улыбка стала шире.
— Ты пришла, — сказал он. — Я не знал, приедешь ли ты после случившегося. Как ты? Вернулась в Северные болота нормально? Больше проблем не было?
Печаль поняла, что он надпись на мосту не видел. Стоило рассказать ему, что нападение не было концом?
Он продолжил, не дав ей шанса:
— Я спрашивал Арту, не поехать ли нам с тобой, чем больше людей, тем безопаснее, но он сказал, что это будет неправильно. Думаю, порой он забывает, что мы брат и сестра, а не просто соперники.
Раздражение, возникавшее в ней, когда он называл себя ее братом, отсутствовало, но она не успела обдумать это, зазвучали фанфары, и все встали, чтобы встретить королеву Мелисию и ее семью.
Она вошла первой в развевающемся платье из серебра, что показывало изгибы, оставшиеся от беременности, корона сияла на ее голове. Ее супруг, принц Каспар, вошел следом, у него на руках был младенец в зеленом. Милая светловолосая девушка — сердце Печали трепетало — была под руку с Расмусом, и Печаль поняла, что это могла быть его кузина, принцесса Эйрлис, и она была с ним раньше.
Веспус шел в конце, рядом была Афора, женщина, что была на мосту и в гостинице, когда появился Мэл. Печали показалось, что у Веспуса были отношения с Афорой. Судя по тому, как темнокожая риллянка смотрела на него — с гордостью и одержимостью — и как низко лежала его рука на ее спине, лаская открытую кожу, ответ был да.
Мелисия замирала и приветствовала гостей, королевичи медленно двигались по залу, ее лицо сияло, пока она пожимала руки и часто обнимала гостей. Печаль наблюдала за ней, замечала, что она говорила со всеми, и люди сияли после этого.
— Мэл и Печаль Вентаксис, — сказала она мелодичным голосом, добравшись до них. — Благодарю, что вы оба пришли.
Она протянула руку Печали, и та пожала ее как можно теплее, но Мэл затмил ее, когда подошел и обнял королеву.
— Отлично выглядите. Ваше величество, — сказал он, отпустив ее, и кивнул принцу-супругу.
Мелисия рассмеялась и повернулась к Печали.
— Когда ваш брат видел меня в последний раз, я была размером с дом и хотела вернуть свое тело.
— Вот и нет. Вы были яростной и милой, как всегда, — ответил Мэл. Если бы это сказал не он, Печаль оскалилась бы от неискренности, но слова Мэла явно были искренними, и Мелисия, судя по ее ладони на его щеке перед ее уходом, тоже так подумала.
Королева и ее супруг ушли, Печаль приготовилась к разговору с Расмусом. Но тот в последний миг отвернулся, бросил что-то через плечо на риллянском Афоре. Кожа Печали пылала от смущения.
Он игнорировал ее.
— Мисс Вентаксис, — голос Веспуса был шелковым, когда он поравнялся с ней. — Рад вас видеть. Краски вам идут. И, Мэл, как я рад, что ты снова в этих стенах.
Он обнял юношу, задержался с ним, быстро говоря на риллянском, Мэл отвечал не менее быстро. Печаль следила за ними, за их жестами, они говорили слаженно, словно танцевали.
— Жуть, да? — шепнул Лувиан ей на ухо. — Бедной Ксалис лучше быть подальше от этого. Они выглядят больше как отец и сын, чем он с настоящим сыном.
Они посмотрели на Расмуса, стоявшего одного, сжимая и разжимая пальцы, от чего вспыхивали серебряные кольца, пока он смотрел на своего отца и Мэла.
— Сильно ли рилляне могут менять облик другому, если у них есть способности? — спросил Лувиан. — Это ведь будет управление органическим веществом…
— К чему ты клонишь? — сказала Печаль.
— Мы узнали, что у Веспуса есть дочь. А если я ошибся, и он не взял ребенка из Раннона? А если Мэл — тоже ребенок Веспуса, но сделанный под раннонца?
Печаль покачала головой.
— Не выйдет. Я говорила: работает только в пределах того, что уже есть. Родинку можно превратить в метку, да. Может, если бы риллянин был нужной комплекции, и кожу удалось бы затемнить, он был бы похож на раннонка, но уши они изменить не смогут. Это основа.