Мы находим эти идентичные условия спустя полторы тысячи лет в Курляндии, Ливонии, в шведской Померании, в Восточном Гольштейне, в Мекленбурге и особенно в Польше. На германских землях мелкая знать порабощала свое крестьянство, а в Польше добычей ее был прежде свободный и благородный Шлахциз. «Всеобщая история однообразна», — говорит Ратцель. Таким же образом было свергнуто крестьянство Древнего Египта: «После воинственного интермеццо наступает период в истории Средней империи, который приводит к ухудшению положения крестьянства в Нижнем Египте. Число землевладельцев уменьшается, а размер их территорий и власть намного возрастают. Дань крестьян в дальнейшем определяется точной оценкой их состояния и обязательно фиксируется в Книге Судного Дня. В результате такого давления многие крестьяне вскоре попадают во двор господина или в города местных правителей и нанимаются там на работу либо в качестве слуг, механиков, либо даже в качестве смотрителей при хозяйствах этих усадеб или дворов. В совокупности со всеми доступными пленниками они способствуют расширению княжеских владений и дальнейшему повсеместному изгнанию крестьянства из своих владений»195.
Пример Римской империи, как ничто иное, показывает, насколько неизбежным становится этот процесс. Когда мы впервые встречаемся с Римом в истории, понятие крепостного права или рабства уже забыто. Когда открывается «современный период» Рима, известно только рабство. И еще в течение пятнадцати веков свободное крестьянство опять погружается в экономическую зависимость, после того как Рим превратился в чрезмерно обширную, громоздкую империю, пограничные районы которой все больше и больше распадаются из-под центрального контро ля. Крупные землевладельцы, наделенные низшим правосудием и полицейским управлением в своих собственных владениях, «низвели своих слуг, которые изначально могли быть свободными владельцами «Ager privatus vectigalis» («поле частных доходов» в римском праве), до состояния рабства и, таким образом, разработали что-то вроде настоящего «adscriptus glebae» («прикрепление к земле» в римском праве), в пределах своих «иммунитетов»196. Вторгшиеся во владения Римской империи германцы обнаружили, что такой феодальный порядок сложился в Галлии и других провинциях. Именно в это время огромное различие, существовавшее раньше между рабами и свободными поселенцами (колонами), было полностью уничтожено, сначала в их экономическом положении, а затем, что естественно, и в их конституционных правах.
Повсеместно, где простые свободные люди попадают в политическую и экономическую зависимость от крупных территориальных магнатов, когда, другими словами, они становятся привязанными либо ко двору, либо к земле, социальная группа, ранее подчинявшаяся им, стремится в соответственной мере улучшить свой статус. Оба слоя имеют тенденцию встречаться на полпути, приближаться к своему положению и, наконец, объединяться. Наблюдения, только что сделанные относительно свободных поселенцев и сельскохозяйственных рабов поздней Римской империи, справедливы повсюду. Таким образом, в Германии свободные и крепостные вместе образовали, когда они сливались, экономически и юридически объединенную группу Grundholde (крепостных крестьян) или людей, прикрепленных к земле197.
Возвышение бывших «подданных», далее для краткости именуемых «плебеями», происходит из того же источника, из которого происходит и унижение свободного человека, и возникает из той же неизбежности и из тех же оснований, на которых эти самые государства возводятся, а именно из «агломерации», из сосредоточения все большей земельной собственности во все меньшем количестве рук.
Плебеи — естественные противники центрального правительства, поскольку оно является их завоевателем и налоговым инспектором; в то же время они, естественно, выступают против простых свободных людей, которые презирают их и угнетают их политически, а также вытесняют их экономически. Крупный магнат также естественный противник центрального правительства, — препятствие на пути к его полной независимости, и в то же время он также естественный враг простых свободных людей, которые, в свою очередь, не только поддерживают центральное правительство, но они своими владениями блокируют магнату его путь к территориальному господству, в то же время своими претензиями на равенство политических прав они ущемляют и раздражают его княжеское величие. Поскольку политические и социальные интересы наместных князей и плебеев совпадают, они должны стать союзниками; князь может достичь полной независимости только в том случае, если в его борьбе за власть против короля и против простых свободных людей он контролирует верных воинов и податливых налогоплательщиков; поэтому плебеи могут быть освобождены от своей принадлежности к отверженным изгоям только в том случае, как в экономическом, так и в социальном плане, если ненавидимые ими и гордые простые свободные люди будут низведены до их низкого уровня.