Эванс подозревал, что истина куда прозаичнее.
Просто Хитер очень умная женщина, работает в фирме столько лет, знает все допущенные в прошлом огрехи по части судопроизводства, а потому увольнять ее за прогулы невыгодно и опасно. Больше тридцати полных рабочих недель в год у нее не выходило.
На протяжении вот уже нескольких лет Эванс пытался избавиться от нее, но пока не получалось. Новую помощницу ему обещали лишь в следующем году. И он с нетерпением ждал.
— Сожалею, что ты неважно себя чувствуешь, — дипломатично заметил он. Приходилось притворяться, чтобы не портить отношения.
— Что-то с животом, — сказала она. — Думаю пойти к врачу.
— Сегодня пойдешь?
— Ну, не знаю, надо еще договориться о приеме…
— Ясно.
— Вообще-то я звоню, чтобы сказать, что на послезавтра назначено расширенное совещание. В девять утра в главном конференц-зале.
— Вот как?
— Мистер Мортон только что звонил и назначил. Там будет человек десять-двенадцать.
— Кто именно, не знаешь?
— Нет. Мне не сказали. «Бесполезно», — подумал Эванс.
— Ясно, — бросил он в трубку.
— И не забудь, на следующей неделе у тебя назначена встреча с дочерью Мортона. На сей раз не в центре города, в Пасадине. И еще звонила Марго Лейн, спрашивала, как продвигается ее судебный иск с «Мерседесом». И этот дилер, торгующий «БМВ», продолжает гнуть свое.
— Все еще хочет подать в суд на церковь? — Каждый день названивает. — Ладно. Это все?
— Да нет, еще человек десять звонили. Если не разболеюсь, окончательно, оставлю тебе список на столе. Это означало, что ничего она не оставит. — Ладно, — повторил он. — Ты еще заедешь сегодня?
— Нет, уже поздно. И потом, мне надо выспаться.
— Тогда до завтра.
Только тут он почувствовал, до чего проголодался. В холодильнике пусто, если не считать коробки с просроченным йогуртом, какой-то подозрительной на вид каши в пластиковой упаковке и полбутылки красного вина, оставшегося после последнего свидания. Он встречался с девушкой по имени Кэрол, она работала в другой юридической фирме. Познакомились они в спортзале, виделись урывками. Оба были очень заняты и не слишком интересовались друг другом. Встречались раз или два в неделю, бурно занимались сексом, но на следующий день у кого-то непременно была назначена деловая встреча за завтраком, и один из партнеров отправлялся домой пораньше. Иногда они вместе обедали, но случалось это нечасто. Оба слишком дорожили временем, не хотели тратить его на пустяки.
Эванс прошел в гостиную проверить поступившие на автоответчик сообщения. От Кэрол ничего, зато пришло сообщение от Джанис, еще одной девушки, с которой он изредка встречался.
Джанис работала тренером в спортивном зале. И обладала типичной для лос-анджелесских девушек фигурой, безупречно пропорциональной, с твердыми, как камень, мышцами. Похоже, что секс для нее был сродни спорту, она могла заниматься им где и сколько угодно, в разных помещениях, на диванах, столах и стульях. И Эванс всегда ощущал при этом свое несоответствие, ему начинало казаться, что он страдает избыточным весом и мускулатура у него недостаточно развита. Тем не менее он продолжал видеться с Джанис, по-своему гордился тем, что его девушка так потрясающе выглядит, пусть даже и не испытывал особого удовлетворения после занятий с нею любовью. И потом, она почти всегда была доступна. У Джанис имелся постоянный любовник, намного старше ее, он был продюсером какой-то телевизионной кабельной программы. Часто уезжал из города, и тогда она срочно начинала искать ему замену.
Сообщение Джанис оставила накануне вечером. Эванс не стал ей перезванивать. Джанис все подавай немедленно, или не надо вообще.
До Джанис и Кэрол у него были и другие женщины, примерно такие же. Ему хотелось более серьезных и постоянных отношений. Найти какую-нибудь хорошую девушку, близкую по возрасту, образу жизни и взглядам. Но слишком уж он был занят. А потому приходилось мириться с тем, что имеет.
Есть хотелось просто невыносимо.
Он спустился вниз, сел в машину и поехал в ближайшую забегаловку на Пико. Там его знали. Он заказал двойной гамбургер и клубничный коктейль.
Вернулся домой и уже собирался лечь спать, но тут же вспомнил, что надо позвонить Мортону.
— Рад, что ты позвонил, — сказал тот. — Я тут занимался кое-какими делами, просматривал бумаги… Скажи, куда пошли последние деньги, переведенные НФПР? На оплату исковых заявлений вануату и все такое прочее?
— Не знаю, — ответил Эванс. — Там все бумаги собраны и подписаны. Хотя, кажется, еще ничего не платили.
— Прекрасно. Хочу, чтоб ты придержал эти выплаты.
— Не проблема.
— На какое-то время.
— Сделаем.
— Только не стоит сообщать об этом в НФПР.
— Нет, нет, разумеется.
— Вот и хорошо.
Эванс повесил трубку. Потом пошел в спальню и разделся. Тут снова зазвонил телефон. Это была Джанис. Девушка-тренер.
— Привет, — сказала она. — Сижу тут, думаю, чем ты, интересно, сейчас занимаешься.
— Вообще-то собираюсь лечь спать. — Не рановато ли?
— Только что прилетел из Исландии.
— И сильно устал, да?
— Ну, не так чтоб уж очень сильно, — ответил он.
— Может, повидаемся?
— Само собой.
Ома хихикнула и повесила трубку.
БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ
Эванс проснулся от звуков громкого ритмичного дыхания. Потянулся к другому краю кровати, но Джанис там не было, хотя простыни и подушки до сих пор хранили тепло ее тела. Он приподнял голову и сладко зевнул. И тут в теплом утреннем свете вдруг увидел, как из-за спинки кровати поднимается длинная, безупречно стройная нога. Затем к ней присоединилась вторая. Потом обе ноги медленно опустились. Слышалось мерное дыхание. Вот ноги появились снова.
— Что это ты там делаешь, Джанис? — спросил он.
— Разогреваюсь. — Она встала и улыбнулась, голая, уверенная в себе, в своей внешности. — У меня в семь занятия.
— А сколько сейчас?
— Шесть.
Он застонал и зарылся лицом в подушку.
— И тебе тоже пора вставать, — сказала она. — Долго спать — только жизнь сокращать.
Он снова тихонько застонал. Джанис знала все, что касалось здорового образа жизни, ведь в том состояла ее работа.
— Интересно, как это можно укоротить жизнь сном? — спросил он.
— Проводились опыты на крысах. Не давали им спать, и знаешь что? Все эти крысы прожили дольше остальных.
— Угу, ясно. Может, включишь кофейник?
— О'кей, — ответила она. — Но советую тебе отказаться от кофе… — И она танцующим шагом вышла из комнаты.
Он спустил ноги на пол и крикнул ей вслед:
— Разве ты не слышала? У людей, пьющих кофе, реже случаются инсульты.
— Ничего подобного! — крикнула она из кухни. — Кофе содержит девятьсот двадцать три химически активных вещества. И тебе от него никакой пользы.
— Это что-то новенькое, — пробормотал он в ответ.
— К тому же он способствует развитию раковых заболеваний.
— Ну, знаешь, это еще не доказано.
— И преждевременным выкидышам.
— Последнее мне не грозит.
— И вызывает нервные срывы.
— Джанис, прошу тебя!..
Она вернулась, облокотилась о дверной косяк, скрестила руки на безупречной формы грудках. В нижней части живота, сквозь беломраморную кожу, просвечивали голубоватые вены. — А ты очень нервный, Питер. Тебе следует это признать.
— Только когда смотрю на твое тело.
Она капризно выпятила губки.
— Ты не принимаешь меня всерьез! — Развернулась и зашагала обратно в кухню, сверкая упругими безупречными ягодицами. Он услышал, как хлопнула дверца холодильника. — А молока у тебя нет.
— И черный сойдет.
Он встал с постели и направился в душ.
— У тебя повреждения были?