— Не думаю, Мелисса Карловна, что к делу причастны мои подданные — больше похоже на некий глобальный сбой. Возможно, что-то случилось со спутниками… А может быть, — грустно пошутил он, — это Вселенная дает понять, что нам с вами нельзя находиться в одном месте, как натрию и воде. По отдельности — два чудесных элемента. Соприкасаются — получается взрыв.
— Что? Взрыв? Какой взрыв? Тут будет взрыв? — Рассуждения Николая Константиновича прервала взбудораженная толстушка, которой, очевидно, надоело валяться на головных уборах своих соседей по вагону. Мари подбежала как раз вовремя, чтобы услышать два последних слова экс-императора и мгновенно сделать свои выводы. — Господа, миленькие! — заголосила она. — Сейчас весь наш «хомяк» взлетит на воздух! Держитесь, родненькие, взрыв ожидается нешуточный, это его величество сказал, а кому еще и верить, как не ему! Вот и наступил конец света, а я так и не купила себе те сапоги, которые видела у Лидваля в витрине…
Пассажиров накрыло новой волной паники. Теперь уже все повскакивали со своих мест и бросились к наглухо закрытым дверям трамвая, толкая Николая Константиновича с Мелиссой и не замечая этого.
— Они ведь затопчут друг друга, Николас! Что за джунгли!
Мелисса в ужасе прижималась к поручню — не к сильному мужчине в миллиметре от нее, а к бездушному стальному поручню. Разве нужны еще доказательства, что этот мужчина ей безразличен даже на подсознательном уровне, горестно подумал Николай Константинович.
Потом встряхнул головой и взял ситуацию в свои руки.
— Сограждане! — объявил он самым зычным своим голосом, который не раз звучал над Дворцовой площадью и из экранов телевизоров по всему миру. — Дамы и господа, внимание!
Пассажиры перестали колошматить по антивандальному стеклу ботинками и зонтами (у настоящего петербуржца зонт всегда с собой), и обернулись.
Николай Константинович — легко для своих сорока девяти лет — запрыгнул на ближайшее кресло и простер руки к пассажирам:
— Друзья, взрыва не будет. Серьезно, тут нечему взрываться. Успокойтесь, прошу вас. Наш вагон на воздух не взлетит, даю вам слово Романова. А слово Романова — что?
Пассажиры хором подхватили:
— Крепче карбона!
— Правильно, — удовлетворенно кивнул Николай Константинович. — Да, мы с вами оказались в чрезвычайной ситуации. Трамвай сломался. Это очевидно. Но ничего страшного не происходит. Упасть на землю с высоты вагон не может. Мы же внутри трубы — со всех сторон нас защищает прочное стекло.
— У меня клаустрофобия! — нервно сказал какой-то паренек с компьютерной сумкой в руках. — Я хочу на простор!
— Не волнуйтесь, сударь, я как раз собирался вам сообщить, что знаю, как открываются двери трамвая механическим способом. Разумеется, мои коллеги-инженеры, создатели вакуумки, предусмотрели все возможности эвакуации пассажиров даже в случае отключения электричества. Сейчас я разблокирую двери, и мы с вами цепочкой, или гуськом, если угодно, пойдем по стеклянной трубе к ближайшей лестнице, чтобы спуститься на землю по комфортным ступенькам, которые я сам тестировал перед запуском трамвая в эксплуатацию.
— Если позволите, ваше величество, — несмело поднял руку мужчина в сплющенном цилиндре, — в трубе же вакуум. Чем мы будем там дышать? Я читал, что под воздействием вакуума в крови человека образуются пузырьки, кровь фактически закипает.
— Ой, а у меня кровь сегодня и так вскипела, как я с Николашей познакомилась! — не преминула сообщить толстушка, хотя никто ее об этом не спрашивал. Едва заслышав голос государя, она тут же угомонилась и теперь смотрела ему в рот, как будто он был мамой-птицей и принес ей червячка на обед.
— Приятно встретить понимающего человека, — Николай Константинович слегка поклонился начитанному господину в цилиндре, — однако на этот счет волноваться не стоит. Я заметил, что электричество отключилось не только в нашем составе, обесточена вся вакуумная дорога — погасли даже сигнальные огни, видите? Это значит, что не работает в том числе и система насосов, обеспечивающих в трубе разреженную атмосферу. А без насосов нет и вакуума. Уверен, что за последние минуты воздух в трубе стал идентичен наружнему.
— Красавец, да еще и умный! — умилилась толстушка.
— Но что, если электричество дадут, пока мы находимся в трубе? — спросил мужчина в цилиндре. — Насосы сразу включатся, мы все погибнем.
— Об этом инженеры тоже позаботились, — кивнул Николай Константинович, — в стенах встроенные датчики, которые не позволят насосам включиться, если по трубе кто-то бродит.