И на следующий день после обеда я обрела обновку – творение рук Ляли. Материал, крой – все как на вещи, за которую требовалось отсчитать сумму, сопоставимую с годовым бюджетом Москвы. Ляля рано утром скатала на рынок, где торгуют всяким разным для портных, нашла нужную ткань и живо смастерила красоту. Что касается шитья, тут Оле нет равных.
Во всем остальном она ходячая катастрофа, полная противоположность бывшей жены Костина, которая может коня на скаку остановить и в горящую избу войти[1].
Но Володя здорово обжегся на трудоголичке, которая сделала головокружительную карьеру. Костин категорически не хотел иметь около себя ну очень самостоятельную бабу, которая зарабатывает больше мужа и лучше его орудует дрелью. Вовку теперь швырнуло на другой конец оси.
Во время церемонии в загсе Ляля уронила кольцо, и все гости, встав на четвереньки, начали ползать по ковру, ища украшение. В кортеж, который плавно перемещался в ресторан, вклинился грузовичок. Поняв, что влез в череду машин, которые сопровождают новобрачных, водитель решил удрать, но что-то пошло не так, «Газель» упала набок, из нее вывалились ящики с клубникой. Лялечка заплакала от жалости к парню за рулем, захотела ему помочь… В ресторан мы прибыли все в клубничном соке и в компании незадачливого водителя, которому негде оказалось поесть. Поразит ли вас сообщение о том, что свадебный торт упал с подставки в тот момент, когда Лялечка воткнула в него нож? Я бы очень удивилась, кабы десерт раздали без происшествий.
Спустя некоторое время Володя купил дом в поселке, и они с женой перебрались за город. Через год Костин подбил Макса приобрести соседний участок с двухэтажным коттеджем. И вот сейчас я стою около Эвереста из коробок.
– Как ты все это разберешь? – шептала Ляля.
– Молча, – засмеялась я.
И тут в холл вошла наша домработница, а вместе с ней – няня Кисы, Роза Леопольдовна Краузе.
– Воздух восхитительный, – объявила она, – птицы поют – прямо рай! Кисуня во дворе бегает. Мопсы с ней. Участок ухоженный. Все замечательно.
– С чего начнем? – поинтересовалась я.
– Предлагаю с кухни, – решила Краузе. – Потом кровати застелим. Думаю, до вечера все разложим.
Оля всплеснула руками:
– Роза Леопольдовна, с таким количеством вещей и за год не справиться!
– За год можно трех носорогов родить, – возразила Краузе. – Который час?
– Одиннадцать утра, – живо подсказала жена Костина.
– Надо мопсов вывести, а то описаются, – решила Роза.
– Так они же на свежем воздухе носятся, – напомнила я.
Краузе уставилась на меня, потом на ее лице расцвела самая счастливая улыбка.
– Теперь живем не в Москве! Не надо бродить с мопсами по грязным улицам, они могут сами гулять!
– Вам нужен кот, – засмеялась Ляля, – приятель нашему Василию.
– Ну уж нет, – возразила Роза Леопольдовна, – хватит в семье и собак.
– Котики ласковые, милые, – заканючила Ляля. – Васеньке скучно. Если у Лампы появится кисонька, то начнут рождаться котята!
– Давайте разбирать вещи, – остановила я Попову.
– Хорошо, – согласилась та.
Потом она схватила одну из верхних коробок, подняла ее, сделала шаг в сторону, тихо взвизгнула и уронила поклажу. Послышался характерный звук, который издает посуда, упав на пол.
– Ой, простите, – зашептала Ляля, – ой, не хотела!
Я быстро наклонилась над упаковкой и открыла ее.
– Что погибло? – деловито осведомилась Краузе.
– Сервиз, который купили во Франции, – сообщила я и быстро добавила: – Лично мне он никогда не нравился.
– Тоже не испытывала восторга, глядя на этот набор, – живо соврала Роза Леопольдовна. – Есть предложение. Зачем нам всем толкаться в столовой? Пусть Олечка разложит подушки и одеяла.
Мне стало смешно. Постельные принадлежности разбить невозможно. Краузе решила сохранить фарфор, поэтому переключает активность Лялечки на мягкие предметы. Но наша помощница не учла, что их можно разорвать, сжечь, утопить… Я тихо хихикнула и взяла другую коробку.
В эту же секунду в комнату влетела Киса, за ней вбежали мопсихи. Пребывание на улице без ошейников и поводков привело псов в неописуемый восторг. Вполне взрослые, вальяжно шагавшие мопсы трансформировались в егозливых щенят. Фира принялась нарезать круги вокруг обеденного стола, Муся последовала за ней. И кто-то из псинок толкнул меня чуть пониже колена. Я поняла, что сейчас упаду, разжала руки, коробка шлепнулась на паркет. Дзинь, блям…
– С кем поведешься, от того и наберешься, – резюмировала Краузе. – Эх, фужеры, рюмки, прощайте! Лампа, у вас телефон пищит.
1
«Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Н.А. Некрасов, поэма «Мороз, красный нос».