– Я ей верю.
– Почему? Она не та, за кого себя выдает. Ты же видел следы. Какая богиня будет сама орудовать киркой? А это место, которое она назвала храмом? Тут же вообще не храм!
– Здесь были созданы камни жрецов. Так она сказала. Может, это лаборатория или мастерская.
– Да нет же! Она все перевернула, говорит не то, что знает, а ты эту ложь в рот берешь, как яства какие-то!
Тант отвернулся. В ту ночь Госпожа многое ему рассказала. Месяц назад он ничего не понял, но, очутившись здесь, постепенно стал прозревать. Марлетта тоже не понимала, как важно порой просто верить.
– Святой Меридор водил муссалов по пустыне всю жизнь, проверяя их веру, – кротко молвил он, погладив жену по щеке. – Боги знают, что мы слабы духом и испытывают нас каждодневно. Меня ты тоже считала слабым, по глупости.
Женщина на него даже не взглянула, но губы свела в тонкую линию. Сбоку раздался стон. Борик достал из мешка флягу и сделал глоток. Громиле в духоте приходилось тяжелее других.
– Все это мне напоминает алмерский плен, – произнес бандит, смахивая со лба градины пота. – Целый год в маруканском узилище под пустыней. Представь себе. Сколько нас там было.... Четыре, пять сотен. Каждый день кого-то жарили на медной клетке.
– Ты был солдатом? – спросил Корд.
– Канониром. Солдат на море – просто балласт, – огрызнулся громила, но на лице у него была улыбка. – Мы тогда с третьим королевским флотом вошли в воды Сурана и знатно там покуражили. Мда… До этой проклятущей битвы.
У Борика вдруг зачесался язык, а может, он просто хотел поделиться чем-то перед смертью. Как бы там ни было, грабитель поведал о том, как в 441 году в Магренской битве под командованием генерала Рейнара их флот сошелся с кораблями алмеров в Дишахской бухте. Об этом сражении ходило множество слухов. В народе верили, что пустынникам помогали морские змеи, ползавшие по дну и поднимавшие песок, чтобы корабли магорцев в нем застревали. Итогом сражения стала потеря тридцати шести судов и пленение тысяч солдат. Алмеры же потеряли всего пять кораблей и сотню моряков. Взбешенный король слухам не поверил. Рейнара судили и приговорили к виселице за то, что он повел флот на мели, но даже когда палач дал ему последнее слово, дурак все равно обвинял во всем морских чудовищ.
– Голубые змеи вырастают не толще мачты, но я клянусь, тогда видел настоящего гиганта. Это была алмерская мурена, песочного цвета, и у нее башка была размером с нос каракки, – произнес бандит, сделав жадный глоток из фляги. – Говорят, самая большая живет в заливе Акабар и способна три раза опутать каравеллу.
У Кирка лопнуло терпение. Главарь пожалел, что ни одна мурена не утянула болтливого канонира на дно, после чего подошел к воде и умылся. Пот ручьями стекал с его ног и капал с пластин кожаного доспеха. Остальные чувствовали себя не лучше. На это и был расчет. Выродки не знали меандрийских повелений, коими он все это время укреплял себя и жену. Только заметив пристальный взгляд Корда, Тант замолчал, а потом громко произнес с притворным разочарованием:
– Я-то дурак и впрямь считал тебя другом.
Кирк сразу понял, что обращаются к нему.
– Дружбы не бывает. Бывают долгосрочные займы. Ваш культ был отличным вложением. За два года мы неплохо заработали и узнали, что у вас в закромах. Теперь мы обчистим вашу пещеру, наймем корабль и поплывем на Дунлаг.
– Зачем? На материке война. Не терпится сдохнуть вместе с семьей?
Кирк убрал меч в ножны и подошел ближе. На худом лице бандита больше не было насмешки.
– У меня давно нет семьи, урод. – Головорез посмотрел на Марлетту. – Та девка, которую вы видели – просто шлюха. Я нашел ее с ребенком в борделе. Мне же нужно было как-то заслужить ваше доверие.
Кирк томно улыбнулся, слегка оскалившись.
– Почему бабы всякий раз таят, когда видят деток? Честно, Тант. Когда узнал, что у тебя есть жена, сразу понял, как запудрить вам мозги.
– Ты не человек, – прошептала Марлетта.
– Нет. Я был человеком, дрянь! Девять лет назад у меня были родители и сестра. Мы с артелью переписчиков колесили по южному побережью. Жили как люди, пока не встретили банду одного ублюдка.
Кирк взялся за рукоять меча. По его приказу, Борик и Корд поднялись. Марлетта все это время испепеляла его взглядом, непрерывно ворочая руками за спиной.
Ортега хотел нас ограбить, но в телегах не было ничего, кроме книг и чернил. Тогда он велел придать смерти каждого. Мою годовалую сестру сбросили с утесов в море. Отца и мать обложили сеном и сожгли в телеге.
– И чтобы помянуть родных, ты решил стать одним из тех ублюдков? – холодно произнесла Марлетта.