– Ты знаешь о нашем мире больше, чем мы! – набравшись смелости, перебил он ее тогда. – – Я вижу, ты специально говоришь на языке, понятном мне, но как далеко ты способна заглянуть? В нашем мире есть тайны, которые никто не может раскрыть.
Превечная госпожа лукаво улыбнулась и медленно наклонилась к его лицу, прошептав:
– Откуда пришли никты? Почему на юге идет снег? Кто выковал вергальские клинки? О, да, в этом прекрасном мире много тайн, мастер Тант. Обещаю, ты узнаешь все, когда мы соединимся.
Улыбка на ее губах стал чуть шире. Был ли это грубый флирт или обещание, он не разобрал. Погладив его по щеке, она вновь превратилась в дым, вернувшись на землистый склон возле водопада.
– До тех пор, пока не появится твой первый союзник, часовые выйдут из этой истории. Выйдут на охоту. Жди меня здесь в полнолуние через два месяца. Отныне я буду появляться часто. Приходи с двумя сторонниками, если станет тяжело. Они разделят твое бремя.
Женщина развела руки в стороны и пропала. Из пустоты прозвучал лишь ее голос:
– Пришло время использовать мои кинжалы. Следуйте за ними и лезвия сами укажут путь. Скоро потомок Анг Уальпы даст о себе знать. Найдите оставшиеся камни жрецов и он примкнет к нам.
Тант открыл глаза. Раскат грома вернул мысли в привычное русло. В коридоре раздались торопливые шаги. Появился мастер Лимбург. В руке у него был кувшин.
– Все собрались. Марлетта сказала, ты поведаешь нечто важное, – в сомнениях произнес бывший ювелир.
Тант подошел к столу и взял золотой диск с аметистом, после чего вручил его старику. Лимбург едва не отдал жизнь в пещерном кладбище за это сокровище. Теперь амулет и его добытчик были связаны до конца.
– Он твой по праву. Сообщи мне имя жреца, когда камень заговорит с тобой, – произнес он, позаботившись, чтобы помощник надел амулет. – Теперь следуй за мной. У нас много дел.
– Дел, Первоучитель? Что же мы будем делать?
– Охотиться.
3-й месяц весны, 24 день, Тридвор
Минули тысячелетия с момента появления в Эктоферуме первых людей, но ни один из них так и не научился доверять голосу разума. Доверие – вот ключ к счастливой и безопасной жизни. Первый девиз в жизни Блейка гласил: «Положившись на богов, помолись и будь таков». Доверять надо в первую очередь самому себе, ну и прислушиваться к советам друзей, если уж совсем замучают. Когда дают советы незнакомцы, лучше всего вежливо выслушать и забыть, и уж тем более не стоит слушать сладкую патоку, льющуюся из уст служителей храма. А это уже второй девиз: «Каждый первый чародей – лжец, паук и лиходей». Не важно, какому богу они служат. Расположив к себе человека, чародей никогда не станет его другом, а будет искать выгоду для себя и своего бога.
Блейк всегда любил повторять, что не боги и уж точно не короли решают судьбу этого мира. Всему хозяин один лишь случай. Человек, как правило, может только сделать выбор, чаще из двух зол. У него тоже был выбор девять лет назад. Стать изгоем, подобно большинству никчемных стариков, и остаток дней провести в пещере за городом, или сторожить маяк. Если бы он тогда горячо помолился Нисмассу или даже Ниргалу, неужели его молитвы были бы услышаны?
Сейчас Блейк дремал в старом кресле, умягченном подушками. Обреченный взгляд его был устремлен на охапку пылавших в камине дров. Снаружи доносился отдаленный грохот молний. Шторм, шедший с Южных островов, на исходе дня должен был накрыть Миркхолд. Третий месяц весны, считавшийся самым жарким в году, подходил к концу. Вместе с тем, к концу подходило терпение.
Взгляд коснулся широкого лезвия абордажной сабли, лежавшей на коленях. Блейк оглянулся на запертую дверь и вновь подумал о доверии. Вудберту в этом плане были отпущены неограниченные займы. Он доверял даже его отвязному племянничку Эдвину и болтушке Астрид. Они стали ему почти семьей, которой у него никогда не было. Прошло шесть дней с тех пор, как они виделись последний раз. Целая неделя прошла. Старый плотник еще обещал вместе с племянником на следующее утро притащить несколько стальных листов и укрепить дверь. Этого так и не случилось. Вудберт как сквозь землю провалился. Не могли же дела в мастерской пойти так хорошо, что труженик на радостях приковал себя цепями к верстаку?
Как бы то ни было, пришлось ему провести эту неделю с оружием в руках, время от времени разжигая камин и стараясь чаще держать дверь закрытой. Мирквихтт продолжал приходить по утрам, становясь все настойчивее. Рогатый зверь без труда обходил капканы, ямы-ловушки и колья, а затем подолгу разгуливал вокруг башни, недовольно порыкивая. День ото дня поднимался на задние лапы и ударял массивной мордой о ставни; а один раз так долго царапал дверь рогом, что Блейку стало казаться, будто хищник на ней что-то пишет. Хотя, учитывая характер визитов, это могли быть разве что угрозы или оскорбления. В любом случае, дальше так продолжаться не могло.