– Нет. Это счастье меня миновало, – ледяным тоном молвил плотник. – Не понимаю, какое отношение наши внутренности имеют к «Золотой ягоде»?
– К «Ягоде» – никакой, а вот к природе – прямое. Я тогда лично спустился в трюм и еще раз проверил груз. Вглубь от лестницы вела деревянная галерея, а под ней была вода в которой плавали черепахи. Ничего странного я там не увидел, до тех пор, пока к моей ноге не прицепился склизкий отросток. Я сначала даже подумал, что это спрут забрался в трюм через днище корабля.
– Значит, там кто-то прятался! Кто-то, кого вы не заметили с первого раза?
– Этот кто-то действительно там прятался, да только мы сразу его заметили, но не поверили, что он может быть опасен.
– Ты говоришь о черепахах? – рассмеялся Вудберт, подливая в кружку вина. – Действительно, опасные создания. Странно, что они до сих пор мир не захватили.
– Ты когда-нибудь слышал о каринариях? – спросил он, и тотчас махнул рукой. – Разумеется, нет. Эти вермины живут на мелководье в теплых водах Старого моря. Их можно встретить только на Эквитанском архипелаге и вдоль южного побережья Сурана. Жители островов чаще называют таких моллюсков «морская пакля». В воде пакля напоминает серую массу, похожую на пятно, как здешние печеночники. После рождения ее главной добычей становятся гигантские черепахи. Эти паразиты забираются им под панцирь и медленно съедают изнутри, а затем частично восстанавливают переваренные останки и занимают место носителя.
– Хочешь сказать, они превращаются в черепах?
– Хуже. Они выглядят как черепахи. Эта форма им нужна, чтобы ловить добычу покрупнее. Стоит подойти к такой рептилии и панцирь раскрывается, точно зев бульвирма, а оттуда выбирается мерзкое четырехпалое существо с ядовитыми щупальцами. Добычу свою они тащат под воду и вытягивают все соки, оставляя лишь кости и одежду. Ночью полсотни таких черепах поднялись из трюма и пожрали команду, а затем полакомились и моими людьми.
Вудберт слушал, разинув рот, в то время как его указательный палец нервно барабанил по ободку кружки.
– Когда там все зашевелилось и забурлило, я чудом унес ноги. Мы облили палубу смолой и спалили корабль. – Он поставил кружку на перила и посмотрел в подзорную трубу, решив на этом закончить. – Запомни, Вудберт. Каким бы умным и опытным человеком ты ни был, нельзя недооценивать коварство природы. Многие животные обделены умом и силой, но это не мешает им побеждать в схватке с человеком. Мирквихтт не так прост, и лучше бы твой Харальд был не только силен, но и умен, иначе его постигнет участь команды «Золотой ягоды», которые…
Он запнулся, присмотревшись к чему-то на море. Вудберт ждал, что он скажет, но Блейк стоял словно парализованный, глядя на скользящий по воде корабль. Это был широкий четырехмачтовый парусник; трехпалубный, с десятками пушечных портов. Не каракка и тем более не каравелла. Судно было крупнее и шире в бортах, а кормовая надстройка поднималась выше, чем у любого другого корабля, напоминая башню.
– Что ты там увидел? – с нетерпением пробормотал Вудберт, потянув его за рукав.
– Какой огромный, – одними губами прошептал Блейк, и передал трубу товарищу.
– Да, большой корабль, – глянув на судно, с безразличием заключил плотник. – Наверное, королевский.
– Вудберт, ты в своем уме? Не способен отличить королевские знамена от стягов Сурана?
Старый горожанин присмотрелся к судну, топы мачт которого венчали золотистые флаги. Глянув в трубу еще раз, он убедился, что на желтом поле вышито красное колесо с изогнутыми зубьями по краям.
– Но это не торговое судно. Там боевой корабль! Я вижу пушки… Разве Суран не лишился флота в битве за Асматур?
Блейк забрал трубу и стал наблюдать за тем, как деревянный исполин минует скалистый островок возле Готфордской бухты и разворачивается на краю отмели. Наконец, когда спустили якоря, он сложил трубу и залпом осушил остатки вина.
– Я знаю, что это за корабль. Его построили пару лет назад, чтобы охранять южные рубежи Сурана. Это флагман владыки Колмара. Мы зовем его «Звезда Ниппура».
– Но ведь у народа пустыни больше нет боевого флота, – настаивал Вудберт. – Я слышал, что их разбили под Асматуром полтора года назад.
Это была правда. Блейк тоже об этом слышал, а еще о том, что алмеры быстро оправились от удара.
– Но если у них появился новый флот, значит, война идет не так, как нам рассказывают?
– Это значит, что Реман проигрывает войну, – подытожил Блейк, давно предполагавший подобный исход. Ведь не мог же правитель Магории тридцать лет с успехом воевать на два фронта.