За спиной слабо щелкнула дверная ручка, которую кто-то пытался осторожно повернуть, но напрасно – Ури ночью умудрился закрепить ее привязанной к спинке кровати веревочной петлей.
– Ули! От кого вы запираетесь? – прошептал из-за двери голос Лу, – Не хотите побегать до завтрака?
– В такую погоду? – запротестовал Ури, глядя на вздрагивающие от ветра мокрые ветви каштана за окном.
– Может, вы меня впустите? Или вы опять не одеты? – жалобно запричитала Лу в коридоре. – Мне неудобно разговаривать с вами через дверь.
Ури, которого холод вынудил с рассвета влезть в тренировочный костюм, сжалился над ней, – он спрятал дневник в ящик и сбросил петлю с дверной ручки. Лу влетела в комнату в яркой упаковке, рассчитанной на обольщение партнера по пробежке под дождем – короткие белые шорты и красная спортивная куртка подчеркивали стройность ее загорелых ног в белых кроссовках.
– Вот вам куртка Джерри и побежали! – тоном, не допускающим возражений скомандовала она, протягивая Ури точно такую же красную куртку с капюшоном. – Где ваши кроссовки?
Не спрашивая разрешения, она опустилась на колени и начала шарить под кроватью в поисках спортивных ботинок. Ури, готовый было заявить, что кроссовок у него с собой нет, прикусил язык, испугавшись, как бы она не заставила его бегать в кроссовках Джерри, и вытащил свои из стенного шкафа. Но прежде, чем надеть куртку Джерри, он попросил Лу на минутку выйти в коридор.
– Вы что, как всегда, без трусов? – поинтересовалась она, закрывая за собой дверь.
Ури вытащил из ящика скомканные листки, сунул их в целлофановый пакет и спрятал за пазуху, туго перетянув тренировочную майку ремнем. Потом натянул кроссовки и куртку и припустил вслед за Лу по извилистому коридору, равномерно разграфленному прямоугольниками одинаковых дверей. Ему почудилось, что в подтверждение вчерашних подозрений Брайана некоторые двери были и впрямь приоткрыты.
Внизу Лу свернула в проход между трапезной и кухней, где уже щебетали и звенели тарелками кухонные девушки, и через незнакомую Ури узкую дверь выбежала в кладбищенский сад. Дождевая сетка затягивала небо до самого горизонта. Под шепоток мелких настойчивых капель, барабанящих по пластику куртки, Ури пересек сад, промчался по огибающей церковь тропинке и следом за Лу вбежал в длинный туннель, образованный сомкнутыми кронами старых вязов. Там его ослепила зеленоватая полутьма, и он с размаху налетел на Лу, которая, затаив дыхание, притаилась за несколько метров от входа. «Что она задумала?» – подумал Ури, чувствуя, как целлофановый пакет щекотно трепыхнулся под майкой. Однако прежде, чем он успел вымолвить хоть слово, теплые пальцы Лу легли на его губы. Она стояла так близко, что дыхание ее щекотало его щеку.
– Т-с-с! Молчите, Ури! – Ури, не Ули? Или он ослышался, оглушенный неожиданностью и шорохом дождя. Но она не дала ему додумать:
– Ваша мама приезжает сегодня четырехчасовым поездом.
– Какая к черту мама? – громко возмутился он прежде, чем ладонь Лу зажала ему рот.
– Ваша мама Клара, или у вас есть другая? Меир просил напомнить вам еще раз, чтобы вы не выдали себя ни словом, ни жестом. А теперь – скорей отсюда, пока никто не заметил, что мы тут задержались.
– Вы? – выдохнул Ури, все еще не обретя дар речи.
– Ну да, я ваша связная! Бегите передо мной так, чтобы слышать, что я вам говорю, – прошипела Лу и больно подтолкнула его в спину. – Да бегите же, бегите, что вы топчетесь на месте?
Ури побежал под зеленой аркой сплетающихся над головой деревьев, вслушиваясь в торопливые слова Лу:
– Вам уже есть, что сообщить Меиру? Вы ведь обхаживали за ужином этого шикарного чеха.
– А вы обхаживали его за обедом.
– Не оборачивайтесь, за нами могут следить!
Тогда Ури спросил, не оборачиваясь:
– Что же вы выудили из шикарного чеха?
– Т-с-с! Не так громко! Меня интересует, что вы из него выудили. Вы ведь просидели с ним целый вечер в кабачке бабочника.
– Вы что, за мной следили?
– Конечно! И за ним, и за вами, и за библиотекарем.
Постепенно Ури приспособился бежать слева от Лу и лишь чуть-чуть впереди, так что можно было разговаривать тихо и не оборачиваясь.
– А зачем вы с Джерри устроили мне допрос и слежку, если вы моя связная?
– Я только сегодня на рассвете узнала, что вы мой клиент.
– При помощи почтового голубя, что ли?
– А вот это не ваше дело. Ваше дело слушать меня и не повышать голос. Вам следует случайно столкнуться с вашей мамой сразу после ее приезда и непринужденно завязать с ней знакомство. Вы должны сопровождать ее по дороге на совещание и встречать при выходе. Совещание будет проходить в хранилище уникальных рукописей. Надеюсь, вы знаете, где оно находится?
– В подвале под часовней.
– Правильно. Вы в часовню уже заходили?
– Вы ведь за мной следите и прекрасно знаете, что еще не заходил.
– Так зайдите поскорей. Вы должны своими глазами увидеть вход в хранилище. Во время совещания вы, я и Джерри будем по очереди дежурить неподалеку, чтобы следить, как бы кто-нибудь чужой не попытался туда проникнуть.
Ури хотел было сказать, что ему поручено охранять другую дверь, но воздержался, ведь Лу может ничего о той двери не знать. Где-то за тучами взошло солнце и в зеленоватом пространстве похожей на подводное царство долины начали завихряться мелкие струйки молока и меда. Голос Лу произнес шепотом у самого уха Ури:
– Для пользы дела было бы удобно, если бы вы стали моим любовником. Тогда наши совместные деловые прогулки получили бы законное оправдание.
От неожиданности Ури на миг замедлил шаг, но рука Лу тут же толкнула его в спину:
– Бегите, не останавливайтесь!
От ее толчка он качнулся вперед и спросил уже на бегу:
– А что скажет ваш муж?
– Вы что, поверили, будто Джерри мой муж? – фыркнула Лу. – Интересно, за кого вы меня приняли?
– Но разве вы не живете с ним в одной комнате? – полюбопытствовал Ури.
– Конечно, нет! Здесь нет комнат на двоих. Здесь каждому полагается узкая односпальная кровать, начала было Лу и вдруг осеклась. Откуда-то сбоку из-под сетки дождя вынырнул Ян Войтек в синей куртке и кроссовках. Он приветственно махнул им рукой и прокричал на бегу:
– Пора поворачивать обратно, а то опоздаете на завтрак!
Клара
Поднимаясь по чуть поскрипывающему эскалатору на третий этаж неоглядного лондонского магазина «Сэлфриджис», Клара тихо напевала навязшие в зубах строчки из новой песни популярной израильской певицы: «О-о, счастье умереть за тебя, умереть за тебя!». Слова эти преследовали ее неспроста, потому что она, по всей видимости, запуталась в собственноручно сплетенных ею хитрых сетях, которые теперь ни развязать, ни разрубить. Ведь какая комбинация сложилась, – нарочно не придумаешь: Ури и Меир, ревнивый сын и отвергнутый возлюбленный! И под их пристрастным надзором ей предстоит встреча с тайным любовником! Но главное, главное, главное – встреча-то ей все-таки предстоит!
Она задохнулась от предвкушения и, чтобы снять спазм с голосовых связок, пропела чуть громче: «О-о, счастье умереть за тебя, умереть за тебя!». Пропела, наверно, слишком громко, потому что кудрявый седой господин, скользящий навстречу ей вниз по параллельной дорожке, вдруг сложил губы трубочкой и послал ей развязный воздушный поцелуй. Пока она растерянно решала, возмутиться или расхохотаться, он проплыл мимо и исчез во флюоресцентном чреве второго этажа.
Сойдя с эскалатора, Клара не спеша направилась к бесконечным рядам многоцветных жакетов, блузок и свитеров, тянущихся по всей длине огромного магазина. До поезда в Честер оставалось чуть больше двух часов, так что времени у нее было немного, но ведь и покупать что-нибудь было необязательно. Она пришла сюда просто, чтобы как-то убить время и отвлечься от тревожных мыслей о хитроумной ловушке, в которую она сама себя завлекла.