- Что? - Спросил Кейс.
- Неважно.
Текстовое сообщение гласило: «Пусть эти две девицы используют доску», но когда он ответил: «Почему?», появилось уведомление о неудачной доставке.
- Дон, Сноуи, пожалуйста, не спрашивайте, почему, - приказал писатель. -Но это будет стоить вашего времени, чтобы использовать эту доску для спиритических сеансов.
- Хуй тебе! - Сказал Сноуи, в то время как Дон ответила одновременно:
- Ни хрена себе!
- Что все это значит? - Спросил Кейс, опираясь на лопату, его покрытые шрамами руки и грудь блестели от пота. - Двойник?
- Ты не поверишь, если я тебе расскажу, я и сам не уверен, что верю. И, Дон, пожалуйста, не создавай трудностей. Пятьсот долларов для вас обеих.
Дон ответила:
- Ни хрена... пятьсот? Я в деле.
- Но здесь нет той штуковины, которую используют, - заметила Сноуи.
- Я считаю, что она называется планшеткой, - сказал писатель, - но правильное отношение, я думаю, является самым важным компонентом. Монеты, например, должно хватить? - Он протянул Сноуи четвертак.
- Только позвольте заметить, что я настоятельно не советую этого делать, - сказал Кейс. - Для меня это не имеет значения, потому что я защищен. Но я не знаю, как вы, ребята.
-Что значит «защищен»?
- Я защищен Богом, Отцом всемогущим, - спокойно сказал Кейс. - Ничто, сотворенное с этой доски, не может причинить мне вреда. Надеюсь, то же самое относится и к вам, но... - он пожал плечами.
Но ни Дон, ни Сноуи не слышали этого совета, по пятистам причинам каждая. Через несколько секунд обе юные леди — если их можно так назвать – сидели рядом с раскопанной могилой, доской между ними, один палец каждой из их рук слегка касался четвертака, и ... сиськи тоже. Это было любопытное зрелище, о котором писатель никогда не слышал ранее: сеанс спиритического сеанса топлесс.
- Я вырою выемку с этой стороны, чтобы поднять край крышки, - сообщил Кейс и снова начал копать. - Но я сомневаюсь, что мы сможем открыть крышку этой лопатой. Посмотри, не найдешь ли ты батончик для ворон, или что-нибудь в этом роде, или, может быть, молоток.
Писатель кивнул, наполовину бегом возвращаясь в дом (наполовину – это было все, на что он был способен). Он обыскал все «сверху-донизу», так, по-моему, правильно говорят, но, как и следовало ожидать в таком доме, никаких молотков, решеток для ворон и тому подобного не нашел. Тем не менее, он обнаружил сервиз из стерлингового серебра, украшенный красивой работой со свитками и отпечатанный маркером PAUL REVERE & SONS, 1791.
Он взвесил его в руке – крепкий, хорошо сделанный инструмент. Каким бы бесценным оно ни было, он считал, что ему, скорее всего, удастся взломать замок шкатулки Крафтера. Но когда он вернулся к очень неприятной сцене снаружи…
О, боже. Что же теперь делать-то?
Дон и Сноуи, все еще сидевшие на земле лицом друг к другу, казалось... рычали друг на друга. Как ни банально это звучит, они обе обнажили зубы, которые казались чем угодно, только не их обычными зубами, но вместо этого были крошечными зеленовато-белыми предметами, заостренными, как будто заточенными. Кроме того, их шеи были болезненно вытянуты, показывая толстые синие вены, в то время как их широко открытые глаза не показывали ни намека на зрачки или радужку, только белки.
- Что это, черт возьми? - крикнул писатель.
- Я же сказал им не валять дурака с этой штукой! - Крикнул в ответ Кейс.
Над головой громыхал гром, несмотря на полное отсутствие облаков, и казалось, что из-под земли доносится грохот. В промежутках между грохотом раздавалось мрачное бормотание, которое поражало своей жуткой манерой речи.
- Они обе одержимы! – Констатировал Кейс очевидное.
Потрясающие обнаженные груди каждой женщины начали дрожать, и теперь их глаза стали черные. Приставучие слова из-под земли раздавались громче и настойчивее, что-то вроде:
- Глуб НБ нуб грлм наббл э эм нурлетитеп, - а затем Дон рявкнула более знакомые слова:
- Negotium perambulans in tenebris, - и, наконец, Сноуи вырвало огромной струёй шипящей и исходящей паром рвоты, а затем…
- Горе-Доббин! - воскликнул писатель.
Сноуи выплеснула очередной заряд вонючей желчи совершенно прямой струей прямо в рычащее лицо Дон, которая затем ответила тем же и…
- Э-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!
Прошло несколько секунд молчания, затем писатель посмотрел на Кейса, и тот заметил.
- Ух ты, верно, - сказал он. - Эти девушки были одержимы.
- Очевидно, так, - ответил писатель.
- И это твоя вина.
Писатель нахмурился, собираясь возразить, но потом просто сказал: