Глаза Шелли были закрыты, и его импульсивные движения были зеркальным отражением поведения Клер.
Ставни затрещали.
— Мама, — сказал спокойный тихий голос.
Клер двигала губами, но голос принадлежал не ей. Ее тело почти плавало, словно в воде. Ее разум был в потоке транса, плывя сквозь дымку жизни и смерти. Она была марионеткой, которой управляли иные силы.
— Мэри, — сказал тихий голос.
Я окаменела. Я молилась, чтобы голос оказался продуктом моего воображения.
— Мэри, это твоя мама…
Черты лица Клер теперь заметно изменились. Озорной ребенок в ее темных глазах превратился в зрелого мудреца. Ее губы стали мягкими и нежными. Казалось, тени придали другой цвет ее лицу, похожий на мой.
Затем внезапно ее лицо исказилось болью, она дернула руками, подняла их над столом — Байрон и Полидори не ослабили свои — и она стала потирать руками грудь.
— Останови… — стонала Другая Воля голосом Клер. Голос горел агонией. На ее лице была написана боль. — Останови собак…
Она изгибалась, и пот струйками стекал по ее шее.
— Пожалуйста… Они кусают меня! — Руки все сильнее потирали грудь, — останови их Мэри! Они кусают меня!
Я молилась всемогущему Иисусу Христу. В тот момент мне нужен был кто-нибудь, кто мог бы защитить меня. Дыхание, отличное от ее дыхания, превращалось в дыхание маленького ребенка.
— Акккггхх… эдон, эдон талуг… Альба аллегро… аллелегра…
Она подняла лицо кверху. Ее глаза были все еще закрыты, она смотрела на Байрона. Она подняла руку и стала ее лизать.
— Это Тирса…
Голос, исходивший из нее, принадлежал, несомненно, английскому мальчику.
— Помни, педерастия, турецкий стиль… — Она улыбнулась. — Останови сейчас… — ее голова упала на грудь. — Тирса говорит: останови… Уничтожь… Прежде чем… уху-ху-х…
Английская речь затихла, как будто другая, более сильная сущность подавила ее. Я хотела встать.
— Не шевелись, — сказал Байрон. — Ничего не делай.
— Ради Бога…
Дыхание Клер становилось все чаще и неровнее, как будто ее трахею сжимали чьи-то лапы. Несколько минут она оставалась с наклоненной головой, я стала считать секунды, так как неестественный ритм ее дыхания пугал меня. Я подумала, что транс закончился, что она вышла из него и ей просто не хватало дыхания в полусознании, и я должна была ей помочь. Вдруг ее голова откинулась назад, глаза широко раскрылись, выкатились, увеличившись почти вдвое. Кожа была бледна, как у трупа, щеки ввалились, и голос, который исходил из ее оскаленного рта, был глубже и ниже, чем любой человеческий.
— Я родился… — лицо Клер превратилось в череп, и Череп, стоящий в центре стола стал ее лицом.
— Нет! — услышала я свой крик. Стеклянный футляр от часов упал со шкафа и разбился на тысячу осколков.
В тот же момент сверкнула молния, и белая вспышка осветила лицо Клер, делая его еще более неестественным. Она отпустила нас. Не знаю, был ли звук, который я услышала, раскатом грома или рыком, изошедшим из ее рта, но ослепительная яркость света поразила ее как обухом по голове. Она упала на ковер, разорвав круг, корчась в судорогах. Падая, она ногами перевернула стол.
Череп скатился ко мне на колени, скалясь мне. Я вскочила, сбросив его на пол. Потом я побежала, но бежать было некуда. Я словно приклеилась к полу, я кричала.
Клер стала хватать ртом воздух, как тонущий человек. Ее руки и ноги совершали спазматические движения, как будто она была не человеком, а андроидом. Из ее рта показалась пена. Ее колени поднялись вверх, и в этот момент она резко выпрямила ноги, содрогнувшись. Она напоминала мне роженицу. Роды проходили тяжело.
Полидори подбежал к ней, сорвал ожерелье с ее шеи, которое перетягивало ее таким образом, что кровь отлила от лица. Она отпихнула его, в ней была такая сила, что он не мог с ней справиться. Она громко вскрикнула, это был крик ребенка. Полидори всем своим весом навалился на нее, прижав ее плечи к ковру. Бесполезно.
— Шелли!
Полидори не смог с ней справиться один. Она была как лунатик, обладая силой десяти человек.
Я хотела ей помочь, но Байрон удержал меня.
Шелли бросился вперед и навалился на колени Клер. Полидори пытался прижать ее руки к телу. Ее голова дернулась, испустив сочный плевок на ковер.
Байрон холодно смотрел сверху вниз на тело Клер Клермон с выражением слегка заинтересованного наблюдателя.