— Не будь дураком, не верь ему! — он бросил взгляд на отталкивающую рану на шее Полидори. — Может быть тысяча объяснений. Вероятно, с пьяных глаз…
— Это ложь, — страстно вскричал Полидори.
— Может быть кто-то посторонний…
— Да, «кто-то», я встречал «каких-то» посторонних. В Уэльсе, из разряда привидений. Оно пыталось убить меня тогда и пытается убить меня сейчас! Всюду меня преследует мстительный демон! Я видел его жестокие глаза, не мигающие в темноте… слышал его бесшумные шаги, приближающиеся ко мне… Теперь настало время… Он нашел меня, и я нахожусь в его власти.
— Гораздо более вероятно, что это какой-то сумасшедший турист с ножницами в трясущейся руке желает отхватить локон моих волос! Байрон погладил лысый череп Полидори своей ладонью — хотя, не понимаю, как можно даже в темноте перепутать меня с этим хлыщем…
Полидори нервно сбросил с себя руку Байрона. Гнев пенился на его губах:
— Если бы ты видел его, ты бы не шутил! Господи!
— Мы видели его, — вставила я спокойно.
На мгновение все замолчали. Я закрыла аптечку и поставила ее на шкаф рядом с Арабской Танцовщицей. Затем подошла к окну, протерла стол и вгляделась во мрак за окном.
— Мы видели его, — продолжала я. — Наверняка это то же самое безобразное создание, которое я наблюдала в моем окне…
— Или воображала, что наблюдала, — произнес Байрон.
— То же самое, что я якобы воображал в сарае сказал Шелли, — мы вдвоем якобы воображали, что оно терзало беспомощную, несчастную птицу на чердака.
— Да, воображали! — вскричал Байрон. Он хватался за соломинку, это было очевидно. Половина крестьян после поезда страдают от плохого питания расстройством желудка — вот ваш монстр! Посмотри на его шею, не надо далеко ходить! — он сам нанес себе рану!
— Нет, — протестовал Полидори.
— О да, да!
Байрон усадил его назад в кресло, взяв за ухо.
— Милашка Полли всю жизнь толкует о серной кислоте или вскрытых венах, или перерезанном горле…
— Ради Бога!
— Да, ради Бога!
Полидори наклонил голову, я увидела на одной из ладоней, которую он тщательно скрывал между коленями, выемку.
Шелли бросился к двери. Байрон захлопнул ее. Шелли подбежал к подносу с графинами, но неловко обернувшись, свалил все на пол. Однако графины были пусты.
— Пожалуйста, не нужно больше пить! — сказала я. — Он сводит тебя с ума!
— Если я не буду пить, меня сведут с ума привидения.
Шелли подносил графины один за другим ко рту, но все они были пусты — ни капли драгоценного зелья. Он отшвырнул последний из них прочь, графин ударился о стену и разбился.
Полидори засмеялся.
— Атеисты! Проклятые атеисты! Вы довольны? Бог послал своего эмиссара, чтобы наказать нас. Квос деиу вулд пердере, примус де мен тат — Бог лишает разума того, кого хочет покарать!
Я вспомнила слова демона Шелли: «Клянусь Господом, я буду отомщен. Я уничтожу твою жену и ее сестру. Клянусь Богом, я буду отомщен».
— Молчать! Молчать! — заорал Шелли, — мы сами боги теперь! Человек — единственный творец!
Я все еще смотрела в окно. Мы сами создали свое наказание. Отражение в оконном стекле искажало лица мужчин, создавая иллюзию одного трехликого существа взирающего на меня. Но что создали?
Замок был площадью в девяносто миль, шесть сотен метров возвышалось над облаками. Он покрывал собой все королевство, в нем не было ни дверей, ни замочных скважин. Одна из комнат была городком, похожим на Лондон, все пролеты и коридоры были освещены зелеными фонарями, а пол вымощен камнями на швейцарский манер. Среди этих покинутых, мощеных улиц брела Клер Клермон, обнаженная, уходя от гремящих копыт ее преследователей. Она шла вдоль базарных рядов и слышала, как приближаются звуки хлыста, она знала, что если остановится, то умрет.
Мокрое серебристое пятно рядом с кроватью отразило открывшийся глаз. Сначала все происходило медленно. Легкое подрагивание и вздохи, постепенно дрожание головы перешло в беспокойное мотание из стороны в сторону, затем ее руки и ноги одеревенели. Она замерла.
Она увидела фигуру.
Клер вдруг стала извиваться в конвульсиях, словно вспыхивающие над озером молнии поражали ее тело, ее кожа блестела, как поверхность озера, волосы встали дыбом, как черные проволочки, спина выгнулась, и она приподнялась на кровати. Конвульсия за конвульсией. Маленькие кулачки судорожно вцепились в матрас.
Между вспышками молнии она замирала. Кожа на лице натянулась до предела, казалось, что она вот-вот лопнет. Ее голова откинулась в сторону. На мгновение, прежде чем темная тень накрыла ее, на шее можно было заметить небольшой, но отчетливый укус.