– Что мне твари! – хвастливо начал я, но Джулия перебила.
– Я знаю, что ты храбрый и ловкий охотник, Мильти, но от мракориса не убережёт ни лук, ни кинжал.
– Уже пять лет я работаю на Боспера, и, как видишь, всё ещё жив.
– Не забывай, что я хрупкая беззащитная девушка. Мне позволено бояться, даже если эти страхи надуманны! – наигранно капризно ответила девушка.
Я вновь обнял Джулию и поцеловал в щёку.
– Да, милая, ты, конечно, права.
Не вырываясь из объятий и глядя мне прямо в глаза, Джулия продолжила:
– К чёрту лес! У меня есть идея получше. Сегодня вечером, закрыв лавку пораньше, отец уезжает в поместье Онаров заключить новый контракт на поставки. Онар – неуступчивый скупердяй, и будет торговаться до последнего медяка. Дело быстро не решится, отец останется там ночевать, чтобы попытать счастья с утра. Но это не важно. До завтра дом будет в моём полном распоряжении, даже лавку он велел мне отпирать самой.
Мысли спутались, я не верил своим ушам. Предложение было совершенно очевидным и настолько заманчивым, что я просто не мог отказаться. С другой стороны, порядочной девушке не пристало приглашать на ночь мужчину – нужно выходить замуж. Увидев моё замешательство, Джулия недовольно произнесла:
– Ты так таращишься, будто я зову тебя в логово мракориса! Впрочем, думай сам.
Она высвободилась из моих рук и показательно резко пошла прочь. Я остался стоять во дворе, расстроенный своей нерешительностью, успев лишь выкрикнуть ей вослед:
– Я приду!
Остаток дня я не мог думать ни о чём, кроме предстоящего вечера. Мне не терпелось испытать на себе гостеприимство Джулии. Всё происходило слишком быстро, нашим отношениям была всего неделя, и они до сегодняшнего дня ограничивались лишь тайными свиданиями на заднем дворе. Я был неопытен и не знал, как вести себя. Дочь мясника была на пару лет старше, и, судя по всему, уже бывала с мужчиной – целомудренная девушка вряд ли позволила бы себе такое вольное поведение. Впрочем, я отгонял порочащие её предположения – рано было судить, вечером я планировал узнать всё наверняка. В моём воображении Джулия была едва ли не ангелом небесным, образцом красоты, чистоты и добродетели. Моё естество сопротивлялось и отказывалось думать плохо о возлюбленной. Сидя недавно в кабаке Кардифа, я краем уха уловил беседу двух посетителей. Один из них хвастался своими любовными похождениями, то и дело, упоминая имя Джулия. Я уже было порывался пойти поговорить с ним поподробнее, и, возможно, научить вруна хорошим манерам, однако сдержался, вовремя сообразив, что на белом свете полно девушек с таким именем, и, должно быть, хвастун имеет в виду совсем не мою возлюбленную.
Я сомневался, будет ли прилично прийти, не ударю ли я в грязь лицом, и не навлеку ли беду на Джулию. В конце концов, порывы молодости восторжествовали и, когда Фернандо миновал ворота города, я уже стоял на пороге его дома с букетом свежих полевых цветов. Я постучал в запертую дверь и весь напрягся от волнения. На верхнем этаже послышалось шевеление, и прикрывающие окошко шторы едва заметно дёрнулись. Через минуту, показавшейся мне вечностью, заскрежетал засов и дверь распахнулась.
Джулия была, как всегда, прекрасна. Взяв протянутый букет, она улыбнулась своей широкой обворожительной улыбкой, схватила меня за рукав, увлекла внутрь и захлопнула дверь. Слова были не нужны. Путь на второй этаж оказался долог, постоянно прерывался поцелуями, ласками и объятьями. Разгорячённая Джулия, всё же смогла дотащить меня до кровати, которая после жёсткой деревянной лестницы показалась раем небесным. На следующие несколько часов мы забылись, наслаждаясь друг другом. Джулия оказалась куда опытней и уверенней меня – порой её забавляла моя неуклюжесть, и она звонко смеялась, этим лишь сильнее разжигая моё желание.
Я покинул дом мясника только утром – раньше у меня просто не хватило сил расстаться с любимой. Новый опыт пьянил, но в то же время заставлял задуматься о будущем. Я был увлечён Джулией, будто мальчишка, каковым тогда и являлся. Мне казалось, что и она любит меня.
Последующие воспоминания оказалось тяжело переживать вновь, даже зная, что всё уже давно в прошлом. Всегда трудно признавать свою наивность и глупость, но иначе моё дальнейшее поведение и не назовёшь: вдохновлённый бурной ночью, переполняемый чувствами юнец решил жениться. На моё счастье, утром я перекинулся парой слов с Бартоком, который тогда ещё жил вместе со мной в большом и просторном доме Боспера. Хотя он был мне, как старший брат, мы не были с ним близки, так что он даже не знал о моём любовном увлечении, но мне было просто необходимо с кем-то поделиться наболевшим. Вместо ответа на вопрос друга о том, где я пропадал всю ночь, я спросил: