– Эй, парень, ты что оглох!? – сказал второй мародёр с угрозой в голосе и сделал шаг мне навстречу.
– Я вообще-то кухню ищу, расслабьтесь, я вам не конкурент. Просто давно не ел хорошей еды. Не хотите присоединиться? – сказал я, и пошёл мимо них по направлению к двери напротив. Но моё показное дружелюбие не помогло.
– Кухня с другой стороны, поворачивай назад, – резко произнёс клеймённый, вытащив нож, и направив на меня. К этому моменту я был уже в паре шагов от него.
– О, спасибо, – ответил я, разводя руками.
Моя самодельная дубина висела слева на поясе. Сделав вид, что ухожу, я подставил бандиту незащищённую спину, но почти мгновенно схватился за дубину и, резко распрямляя руку, всем корпусом развернулся в сторону противника. Каторжанин был застигнут врасплох и успел лишь поднять ладонь, инстинктивно пытаясь защититься. Тем не менее, удар в висок был такой силы, что рука не смогла его сдержать, и мародёр с пробитым черепом рухнул замертво к моим ногам. Второй каторжанин с ножом в руке бросился на меня, но я был готов к такому развитию событий. Из этой кровавой игры можно было выйти либо победителем, либо мертвецом. Боевой азарт охватил меня, пульс участился, а время как будто замедлилось. Перепрыгнув через труп, я нанёс косой удар по второму врагу. Он пытался пырнуть меня ножом, но дубина была длиннее. Гвозди оставили рваную рану на предплечье противника, и кинжал вылетел из его руки.
Надо отдать должное мародёру – он не растерялся и сразу бросился на меня в рукопашную, не давая замахнуться дубиной. Я отскочил в сторону и его удар кулаком пришёлся мне в плечо. Шипастая булава была преимуществом, но для неё требовалась дистанция. Левой рукой я изо всех сил оттолкнул бандита, он потерял равновесие и упал на стоящую рядом кровать. Это дало мне возможность снова занести дубину. Враг пытался перекатиться на другую сторону постели, но не успел. Удар пришёлся прямо по спине, каторжник крикнул от боли и скатился на пол. Он пытался подняться вновь, когда я безжалостно добил его.
Состояние аффекта прошло, и я осознал произошедшее. Передо мной лежали два трупа, и это были не дикие звери, я был не на охоте, а убивал. Вся кровать была забрызгана кровью, дубина была липкой и багровой. Дальнейшие мои действия были словно в тумане – впопыхах вытерев дубину простынёй, я схватил лук, колчан стрел, и ножи, которыми защищались мои жертвы. Мне хотелось бежать без оглядки, исчезнуть с места преступления как можно скорее. Лишь большим усилием воли я смог задержаться ещё на пару секунд, благодаря чему к моим трофеям добавилась небольшая, но очень удобная кожаная сумка, и бритва.
Так я получил необходимое снаряжение и прошёл боевое крещение в колонии. Мне и раньше доводилось серьёзно драться, но дело не доходило до смертоубийства. Как-то в Хоринисе на меня напал пьяный моряк в портовой таверне, угрожал ножом и даже вскользь порезал бок. Но мне удалось ударом в висок сбить того сукина сына с ног, а подоспевший вышибала скрутил его и сдал страже. Рана моя тогда была лёгкой, но неприятной. В этот раз я отделался лишь синяком на плече, что несказанно радовало – поблизости не было средств дезинфекции, а даже небольшой порез в условиях антисанитарии представлял бы серьёзную опасность. Конечно, в мою пользу сыграло то, что я напал первым. Это было необходимой мерой, но меня мучала совесть – я чувствовал себя виноватым за смерть двух человек, пусть даже отъявленных головорезов, готовых убить или быть убитыми ради горстки золота. Но сейчас я не без причины ощущал себя ничем не лучше этих мерзавцев.
Глава 8. Птичка в клетке
После того, что случилось в замке, хотелось проветриться и отвлечься. Я привёл в порядок своё новое снаряжение, закинул лук и колчан за плечи, а сумку и один из ножей закрепил на поясе. Дубинка тоже зарекомендовала себя хорошо и осталась при мне. Теперь можно было не бояться покинуть лагерь, так что я смело отправился на разведку. Лес был полон диких зверей, особенную опасность представляли глорхи – двуногие рептилии ростом с человека. Их маленькие глазки выглядели смешно на фоне огромной зубастой пасти, а передние конечности фактически отсутствовали, однако нелепая внешность нисколько не умаляла силу этих животных. Своими челюстями они способны разорвать любого, и даже мракорисы предпочитают обходить стороной стаю этих могучих хищников. Завидев жертву, глорх начинает двигаться к ней, постепенно увеличивая скорость и отбиваясь от группы, не желая делиться добычей со своими сородичами. Охотники часто используют их эгоизм для того, чтобы выманивать отдельных особей – с одним глорхом ещё можно совладать, но уложить сразу нескольких – непростая задача даже для опытного воина.