Я еле удержался от едкого замечания, кивнул и вернулся в лабораторию.
Глава 75. Передачка
Дерзкий план давно крутился в моей голове, но не хватало ни смелости, ни средств для его реализации. Я был практически заперт в обители магов, скован по рукам и ногам, но Аарон оказался неожиданной возможностью связи с внешним миром. Требовалось от него совсем немного – передать небольшую посылку для Диего. Дальше вся тяжесть ответственности ложилась на плечи следопыта и двух других моих друзей. Я не знал, как они отреагируют на моё предложение, и был уверен лишь в одном – если согласятся, то хлопот им это доставит массу. Что касается моего затворничества, то оно даже сослужит неплохую службу – избавит от лишних подозрений в мой адрес.
Корристо уже давно научил меня создавать свитки заклинаний. Это было проще, чем конструирование рун и не требовало специального оборудования. К сожалению, свитки были одноразовыми и элементарно не выдерживали момента высвобождения энергии, сокрытой в рунических символах. Свиток активировался кодовой фразой, которая была своего рода переключателем, запускающим каскад закодированных на бумаге процессов. Язык рун был гораздо древнее миртанийского, да и вообще любого другого. Он сложился в незапамятные времена, когда наш осколок мира ещё не был отделён от остального мироздания незримыми стенами, что воздвиг в гневе Аданос. Руны были языком богов, имели не слоговую, а совсем иную, образную структуру. Понять сакральный смысл рун не могли зачастую даже очень опытные маги, и потому использовали их только как инструмент.
Изгибы загадочных символов отображали свойства самой природы, резонируя с исходной матрицей пространства, согласно которой строилось всё. Записанное невозможно было произнести, знания высвобождались сразу в виде образов, действий и событий. Теоретически так можно было передавать любую информацию, и тогда читающий чувствовал бы и видел собственными глазами, всё изображённое рунами. К сожалению, тайна этого языка была практически утеряна, сохранились лишь самые общие сведения, касательно некоторых базовых элементов. Магическая печать на письмах, о которой я уже упоминал, была как раз одним из применений рунного письма. Вторым, и основным, было создание свитков. Начертание рун требовало вложения в них большого количества энергии. Маг, работая над свитком, как бы творил заклятье, но оставлял его про запас, запечатывая образы в двумерных проекциях.
Свиток создавали, входя в глубокое медитативное состояние. Чаще всего даже сам волшебник не знал, что же он пишет. Руны складывались сами, рука чертила их, повинуясь подсознательным командам. Поэтому и считалось, что рунная письменность – это первоязык, ведь знание его было заложено в каждом человеке, именно он был носителем мысли, исходным кодом, на котором говорила сама природа. Конечно, на бумаге можно было отобразить лишь проекцию мысли, но этого было достаточно, потому что по этой проекции образы восстанавливались единственным и однозначным способом. По словам Корристо, читать руны напрямую не мог ни один из ныне живущих, однако, как ни странно, для использования свитка этого и не требовалось. Активатором служило кодовое слово, которое будто ключ разблокировало сокрытую энергию и запускало заклятье в действие. Эффект был такой, словно заклинатель, писавший свиток, творит заклятье здесь и сейчас. Это было само по себе удивительно и невероятно, потому что свитки успешно применяли даже после смерти их создателей.
Рунные камни, содержащие в себе заклинания, были сделаны по другой, гораздо более сложной технологии. Внутри они имели многослойную структуру, в которой выжигались последовательности «обратных рун». Они не были наполнены энергией, и сами по себе не имели смысла. Когда маг концентрировался, его магическая сила проходила сквозь «обратные руны», преображаясь и складываясь в «прямые руны», которые уже и обеспечивали заклинание. Таким образом, руна была как бы шаблоном, пропуская энергию через который, можно было быстро вызвать нужный эффект. Корристо называл такой принцип действия странным словом «холограмма». Помимо этого, камень был гораздо крепче бумаги и не сгорал при использовании, что и сделало рунные камни универсальным инструментом для всех магов.
Согласно старому преданию, один из могущественных чародеев древности, когда близился час его кончины, и никакие заклинания и эликсиры уже не могли продлить жизнь его дряхлого тела, решил использовать рунный язык, чтобы перенести свою личность и сознание на новый носитель. Работа такой сложности и длительности требовала невероятных затрат энергии, и он прибегнул к жертвоприношениям. Несмотря на недостойные методы, его затея удалась, и колдун смог перенести саму суть своей души в книгу. Этот фолиант долго лежал в покинутой башне, к которой люди боялись подходить, помня о дурной славе некроманта. Но время шло, и однажды группа мародёров решила испытать судьбу, позарившись на сокровища давно умершего мага. По глупости один из зашедших открыл книгу, и этого оказалось достаточно, чтобы дремлющее заклятье сработало. Сущность мага высвободилась из тюрьмы, которую он сам себе создал, и перенеслась на нового носителя – горемычного искателя приключений. Порождённые кровавыми обрядами чары были столь могущественны, что им не смог бы противостоять даже опытный маг. Так некромант завладел новым телом и вернулся к жизни. Говорят, что, когда очередное тело одряхлело окончательно, он вновь прибегнул к тому же трюку, но никто не знает дальнейшую его судьбу. Возможно, книга до сих пор лежит где-нибудь в древних руинах и ждёт очередного незадачливого авантюриста.