Диего думал, что его уже ничем не удивить, но этот парень всё-таки смог сообщить нечто необычное. В конце концов, не каждый день кто-то объявляет, что ему нужно срочно увидеть верховного мага круга огня, да не просто ради любопытства, а потому, что надо передать письмо. Следопыта удивило, как можно передавать письмо с человеком, которого через мгновение искупают в пруду, но я знал, что есть весьма надёжные способы защитить чернила. Можно прибегнуть к магии, а можно обойтись и более простым способом – письмо было продавлено на воловьей коже, а не написано на бумаге. Впрочем, убедился я в этом существенно позже, лишь когда парень всё-таки смог пробраться в замок.
Я пожурил Диего, что он просто-напросто не отобрал у бродяги письмо, ведь тогда оно уже было бы у меня в руках, но призрак справедливо заметил, что ему подходить к магам нельзя, также, как и мне встречаться с кем-либо без ведома Корристо. Оставалось лишь ждать. Меня очень удивило, что послание было передано таким способом. Обычно, почту из внешнего мира отправляли вместе с заказанными припасами. Похоже, кто-то всерьёз заподозрил неладное или очень не хотел, чтобы послание попало не в те руки. Не было сомнений, что курьеру пообещали хорошую награду, которую он получит только в случае, если доставит письмо невскрытым.
Глава 87. Везунчик
– В общем, мне пришлось заняться этим парнем, – рассказывал Диего, – Торус вконец разленился и решил, похоже, все свои обязанности свалить на меня. Не понимаю, зачем это ему нужно, он же ничего не делает целыми днями – даже обходы по лагерю уже почти забросил, пустил всё на самотёк, отдал в руки шельмецов, вроде Шакала. Ему-то хорошо – пользуясь безнаказанностью, стража сразу стала выбивать из скребков чуть ли не вдвое больше взносов за защиту, а Торус, понятное дело, в доле. Не иначе как копит себе золотишка, а чёрт, – замялся Диего, – руды, на чёрный день. Эх, когда ж этот барьер уже прогниёт вконец, – вздохнул следопыт, – но что-то я отвлёкся. Прислал значит, Торус ко мне нового оборванца, чтобы я его испытал. Ну я тоже не дурак, направил его к Яну за списком припасов. Назвал это испытанием веры и намекнул, что список ни в коем случае не должен попасть к Ларсу. Коли парень не дурак, то поймёт, какой шанс ему выпал. А Торус пусть хоть подавится. Раз уж он может себе позволить скидывать свои обязанности на других, то чем я хуже?
– И не говори, – поддержал Горн, – Торлоф у нас тоже любит снять с себя ответственность. Ли ему поручит что-нибудь, а он сразу вызовет кого-то из нас, перепоручит всю работу, а сам усядется в таверне и попивает пивко. «В лагере, как на корабле, должна быть строгая иерархия. Старпому не положено драить палубу», – говорит он в таких случаях. Белиар дери его дурацкие сравнения.
– Говоришь, у парня были светлые волосы, забранные сзади в хвост? – полюбопытствовал Лестер.
– Да. Кстати, со светло-русыми волосами прибыл только один новичок, все остальные в этом месяце были черны, как смоль, если конечно не считать того седого, что умер через два дня после смены в шахте… – покачал головой Диего и продолжил описывать новичка, – одет он был в нательную рубаху, что поддевают под доспех, ботинок не было – одни портянки, будто его только что выдернули из сапог. Странно, что сыромятные наручи не отобрали – видно, спешили. Бородка и усы аккуратно подстрижены, сгребли его явно недавно. Может, и отправили последним, так как только что арестовали. Возможно, он служил в ополчении прямо здесь, в Хоринисе, а то и вовсе прибыл охранником в составе конвоя. Наверно, дезертир, вроде тебя, Лестер, или не поделил что-то с командиром.
– Парень-то, судя по волосам, нордмарец, что ему делать в Хоринисском ополчении? – вставил я.
– Да пёс его знает, – ответил Диего, – я и не настаиваю. Всё это мои домыслы. Кто ж здесь в колонии интересуется прошлым? А акцента у него нет, говорит чисто, словно из столицы вчера приехал. Уж в этом-то я разбираюсь – многих повидал.