– Лечебное зелье? – удивился я.
– Нет, – устало произнёс маг, – тот эликсир имел совсем иной эффект. Я бы даже сказал противоположный, потому что в основе его очень сильный яд.
Моё удивление становилось всё больше, а одновременно с тем хотелось узнать, что же за неведомое зелье успел хлебнуть Дамарок, и почему оно было для него так важно, что в предсмертной агонии он из всех своих сильно действующих препаратов выбрал именно его. Алхимик продолжал свой монотонный рассказ:
– Я использовал его и раньше, во время процедуры омоложения. Дело в том, что процесс был настолько болезнен и тяжёл, что сопровождался временными остановками сердца и отказами других органов. Душа бы не перенесла таких мук тела и разорвала бы с ним связь. Чтобы этого не произошло, я предпринял кардинальные меры – сам, контролируемо вырвал душу из тела, оставив между ними лишь эфемерную перемычку, тонкую путеводную нить. В итоге, душа свободно передвигалась по миру, наслаждаясь свободой, в то время, как тело билось в конвульсиях и преображалось. Когда же всё кончилось, мне осталось лишь вернуться назад.
– Невероятно, – пробормотал я.
Мифы о том, что человек может подолгу находится вне своего физического тела, были широко распространены, однако даже самые опытные маги огня не использовали такой техники. Лишь величайшие колдуны прошлого обладали этим даром, но после катастрофы, перетряхнувшей все основы мира несколько тысяч лет назад, никому не удавалось ничего подобного, и потому школа огня официально отрицала саму возможность такого пребывания вне тела.
– Полагаю, это было бы невозможно за пределами колонии, – будто прочитав мои мысли, заключил Дамарок, – дело в устройстве мира, в том, что делают с ним три брата. Однако сюда нет ходу даже им, и потому эта долина была оазисом спокойствия – люди здесь были предоставлены сами себе. Заклятье настолько сильно, что даже боги не могут через него пробиться. И это дало мне шанс. Шанс избежать с ними преждевременной встречи. Но теперь всё изменилось, – голос мага вдруг стал беспокойней, – теперь я ощущаю гнетущее присутствие Белиара. В последние дни произошло что-то, что нарушило непроницаемость нашей тюрьмы, и теперь влияние тёмного бога с каждым часом становится всё сильнее. Многие души, заточённые здесь, уже были поглощены им безвозвратно. Корристо и остальные тоже принесены в жертву. Скоро, цепкие лапы демонов дотянутся и до меня. Как ты понимаешь, невозможно бесконечно оставаться вне правил, играть в прятки со смертью. То, что ты видишь меня ветхим стариком, лишь отголосок этого прискорбного факта. Сил сопротивляться у меня почти не осталось. Я попытаюсь сделать всё, что в моих силах, сместить чашу весов в сторону Инноса, но обычному человеку не под силу в одиночку противостоять повелителю Тьмы.
– О чём Вы говорите? Я не понимаю…
– Когда-нибудь поймёшь, лишь бы это не было слишком поздно. Даже я и сам не до конца разобрался, кто прав, а кто виноват в этой игре без правил.
– Но это же чепуха… Это сон! Вы мне снитесь!
Дамарок вновь громко раскашлялся, приступ был ещё сильнее предыдущего. Забыв о своих словах, я подскочил с кровати, чтобы поддержать заходящегося в кашле старика. Он поднял на меня взгляд и, перемежая слова постоянным покашливанием, произнёс:
– Он уже рядом. Мы с тобой больше не встретимся. Помни, чему я учил тебя. Когда будет возможность, прочти мои записи и древние книги, что хранятся в лаборатории…
– Но я же ни слова в них не разбираю!
– Почаще смотри в зеркало и тебе многое откроется... Прощай, Мильтен!
Моя рука, только что лежащая на плече престарелого мага, вдруг провалилась в пустоту. Под ней осталась лишь оседающая на стул мантия…
***
Пробуждение было резким и неожиданным, будто что-то втолкнуло меня в тело с силой пущенного из пращи камня. Я зашатался, не понимая, что происходит, и упал на землю. Первой мыслью было: «Белиар дери, почему я вообще стоял?». Похоже, уснул я прямо во время медитации. Никогда раньше такого не приключалось, но, видимо, сказалась усталость и нервное напряжение последних дней. Я был на том же месте, где распрощался с Везунчиком. Помнится, я собирался караулить всю ночь, решив, что это безопаснее, чем ночевать под открытым небом, и приятнее, чем прятаться в вонючей пещере. Поднимаясь на ноги, я вспомнил свои сны. Холод прошиб меня до самых костей: я помнил всё, каждую деталь…