После того, как Горн попрощался и вышел, Сатурас подошёл ко мне поближе и заговорил:
– Не сочти за обиду, но из всех магов огня я меньше всего хотел бы видеть на этом месте тебя. Насчёт остальных, как я понимаю, печальные вести не врут?
– К сожалению, они все мертвы, – ответил я спокойно. Первые слова Сатураса были весьма жестоки, но я понимал, что на самом деле являюсь самым неопытным, а потому практически бесполезный для взрыва рудной горы.
– Мне жаль, я знал Корристо ещё с тех времён, когда он пришёл в Варрант искать мудрости Аданоса, – будто извиняясь за свою первую грубость, произнёс волшебник. – Твой наставник в одиночку преодолел пустыню и, руководствуясь лишь смутными указаниями, нашёл пещеру, где временно укрывался мой покойный учитель. Такой стойкости и крепости духа можно лишь позавидовать, ведь он не владел и десятой долей тех навыков, которые с детства известны каждому кочевнику. Мы обычно не посвящаем чужаков в свои секреты, но он был очень настойчив, смирил гордыню и не пренебрегал никакими поручениями. В результате, мой наставник сделал для него исключение. В обмен, Корристо поделился с нами некоторыми техниками ордена Инноса. Именно мне было поручено присматривать за гостем. Тогда мы с ним и познакомились. Много воды утекло с тех пор.
– А кто был вашим наставником? – не сдержал я любопытства. Корристо упоминал, что искал знаний у магов воды, но подробностей не рассказывал, кроме того, что это было не легко. Я не мог упустить шанс узнать об этом побольше, пока Сатурас разговорился.
– Мы звали его Вечным Странником, он был лидером нашего народа. Вёл, но не властвовал, – задумчиво ответил чародей, – но теперь это не имеет значения. Зубен предательски убил его, присвоив себе то, что ему не принадлежало. А потом поработил или уничтожил почти всех, кто не признал узурпации. Потому мы, немногие выжившие тогда служители Аданоса, с готовностью поддержали Робара Второго в его войне с Зубеном, а потом и откликнулись на просьбу помочь с возведением барьера. Поверь, в тот момент это казалось хорошей идеей, а Ксардас умеет убеждать…
– Мои соболезнования. Похоже, моя недавняя утрата меркнет по сравнению с потерями вашего народа.
– Смерть является смертью, а горе горем, независимо от того, что было перед этим и что будет после этого, – философски ответил Сатурас, – мы же должны думать, как исправить то, что ещё возможно и не допустить повторения того, чего не должно больше случиться. Я скорблю по гибели твоих братьев по ордену не меньше, чем о потерях своего народа. Кроме того, Корристо и Дамарок могли помочь в исправлении допущенной ошибки, без их помощи мы едва ли сможем совладать с мощью юниторов, заряженных энергией рудной горы, а это значит, что не сможем выбраться. А пока мы сидим здесь, Зубен охотится на последних выживших кочевников, а орки всё сильнее теснят войска Робара, что и вовсе ставит выживание человечества под вопрос. Мы соглашались помочь, а не становиться пленниками навеки. Теперь, когда ещё и поставки руды прекратятся, существование барьера и вовсе теряет всякий смысл. Покончить с ним – это единственное, что должно нас сейчас волновать. Я надеюсь, что ты думаешь так же.
– Да, мастер. То, что барьер должен быть уничтожен, не подлежит сомнению. Есть только одно обстоятельство, которое меня беспокоит.
– Какое же? – немного удивился маг.
– Спящий. Корристо всерьёз воспринимал эту угрозу и в последние дни нам многое удалось узнать об этом демоне. В нашем распоряжении даже оказалась одна из рун Братства.
– Ах это… Да, наш наёмник упоминал об этом, но я не думал, что это так важно. Люди часто выдумывают себе всевозможных идолов, всех их и не перечислить. А что насчёт руны, она при тебе? – Сатурас явно заинтересовался.
– К сожалению, нет. Она, как и все другие вещи, осталась в обители. Если бы я сам в это время не был по поручению за пределами лагеря, то погиб бы вместе с остальными. При мне осталось лишь то, что всегда с собой.
– Жаль. Выходит, у нас никакой информации об их магии.
– Почему же? Во-первых, у меня есть несколько свитков, которые я выменял у одного из сектантов уже после крушения шахты, а во-вторых, я сам несколько раз сталкивался с колдовством Спящего.
– Сам? – Сатурас оценивающе на меня посмотрел, слегка прищурившись, – а какой круг ты уже успел освоить, мальчик?
– Третий, – ответил я, вспомнив слова Ксардаса о моём посвящении.
– Хм… Пожалуй, это больше, чем я ожидал. Но всё равно недостаточно. Едва ли твоих наблюдений хватит, чтобы понять принципы враждебной магии. Использовать примитивные боевые заклятья это одно, а расшифровывать смысл истинных рун, чувствовать их, это совсем другое. Из магов огня очень немногие были на это способны – их можно пересчитать по пальцам. И теперь, двое из них мертвы, как и ещё несколько, подающих большие надежды.