Каждый день я наведывался к Сатурасу, чтобы узнать удалось ли ему найти ошибку в альманахе. В тот раз, получив как всегда отрицательный ответ, я как раз собирался уходить, когда над пентаграммой беззвучно материализовался человек. В одной руке он держал огромный мешок, который при приземлении ударился об пол и забряцал железом. За спиной пришельца был неловко закреплен двуручный меч, в ножнах на поясе висел ещё один, уже одноручный. Одет гость был в весьма странные коричневые доспехи, подобных которым я никогда раньше не видел. Приглядевшись внимательнее, я понял, что они сделаны из обработанных кислотой панцирей ползунов. Доспехи были изрядно потрёпаны, одна пластина почти отвалилась, повсюду виднелись зарубки от мечей и даже подпалины. Однако доспех на удивление сдержал все удары, неоднократно защитив владельца от неминуемой смерти. Панцири были обработаны неровно, неуклюже скреплены кольчужными кольцами и, мягко говоря, не блистали красотой, однако всё равно это снаряжение было своеобразным произведением искусства. Интересно, кто создал эту броню? А ещё интереснее, в какой переделке побывал носящий её человек, которым, как не сложно догадаться, был Везунчик.
Благополучно выйдя из портала и приземлившись на ноги, не потеряв равновесия, искатель приключений осмотрелся по сторонам. Его взгляд с интересом остановился на мне. Казалось, что он хочет что-то сказать, но Сатурас опередил его:
– Как продвигается поручение, что я дал тебе?
– Ну… эээ… – замялся наёмник, – рудная гора уже такая большая…
– Всё ясно, – нахмурился Сатурас, – тогда что ты здесь делаешь? Портал – это тебе не игрушка.
– Уже ухожу. Просто нужно было притащить кое-что довольно тяжёлое через половину колонии, – указал он на мешок.
– Я уже начинаю жалеть, что дал тебе эту руну, – вздохнул Сатурас и отвернулся, потеряв интерес к гостю.
Везунчик улыбнулся и взвалил мешок себе за спину, чудом не распоров его висящим там мечом.
– Приветствую тебя, друг мой, – сказал ему я, – многое успело измениться с тех пор, как мы виделись в последний раз.
– Да уж, это точно, – подтвердил Везунчик и, как-то странно покосившись на Сатураса, тихо добавил:
– Надо поговорить. Наедине.
– Я как раз собирался в библиотеку, – ответил я, недоумевая, что же такое секретное могло понадобится от меня наёмнику.
Везунчик кивнул, и мы молча направились в соседний дом, полностью отведённый под книгохранилище.
– О чём ты хотел поговорить? И к чему такая секретность?
– Понимаешь… – задумался мой приятель, – тут такое дело… В общем, мне нужен маг, чтобы помочь использовать энергию рудной горы.
– Чтоо? – вытаращил я глаза от удивления.
– Думаю, маги воды будут не в восторге от этой идеи, потому кроме тебя мне некого просить о помощи.
– Что верно, то верно, – мне представилось лицо Сатураса, если бы он слышал этот разговор, и я невольно улыбнулся. – Но не спеши. Если ты хочешь, чтобы я тебе в чём-то помог, придётся объясниться. Для начала, зачем тебе столько энергии!?
Везунчик снял со спины двуручник и протянул его мне:
– Мне необходимо зарядить этот древний клинок.
Лезвие было симметричным и имело несколько направленных вниз зубьев, словно обоюдоострая пила. Удары такого меча должны были не просто резать, они должны были рвать противника на куски, вгрызаясь в броню и плоть. Ближе к рукояти клинок был чернён и в нём были вытравлены руны, смысла которых я не понял, несмотря на то, что они напоминали западную письменность, которой пользовались маги огня. Буквы складывались в слово «URIZEL», которое само по себе казалось бессмысленным. Возможно, это было именем меча, клеймом неведомого мастера или даже аббревиатурой. Ближе к рукояти располагался мутный камень, природу которого сходу мне не удалось распознать. В клинке не ощущалось ни капли магии, и единственная особенность, которую трудно было не заметить – это его вес. Исходя из размера оружия, я ожидал, что в моих руках окажется что-то тяжёлое, однако управляться этим мечом было немногим тяжелее, чем деревянным. Что за сплав обладал таким удивительным свойством, оставалось загадкой. Не было сомнений, что передо мной был древний артефакт, которому может быть ни одна тысяча лет.
Несмотря на отсутствие ощутимого магического фона, меч производил гнетущее впечатление, особенно пугал инкрустированный в него камень. Я не сразу понял источник своего беспокойства, но когда понял, то мурашки прошли по спине – этот меч был один в один, как из моего кошмара, только кристалл был давно и необратимо мёртв – в нём не было той демонической сути. Меч был лишь оболочкой, сосудом, в котором можно хранить всё, что угодно. Теперь мне стало ясно, зачем Везунчику понадобилась рудная гора – он хотел оживить меч, сделать из него смертоносное оружие. Но неужели он сам пришёл к этой мысли? Нет, это было невозможно.