– О вашем наёмнике, который добывал юниторы.
– Так значит и он снюхался с Ксардасом… – Нефариус нашёл новую мишень для обвинений, – проклятый предатель! – обычно бледное лицо мага покрылось пунцовыми пятнами, дыхание сбилось, по лбу стекали капли пота, он судорожно сжимал и разжимал кулаки. Похоже, чародей воспринял случившееся слишком близко к сердцу.
– Он не предатель, – возразил я, – Сатурас сам послал его к некроманту.
– Что? – воскликнул Нефариус. – Как он мог так поступить? Мы ведь договорились подождать…
– Эх, Сатурас… – вздохнул Миксир, – упрям, как всегда… Но не хочешь же ты сказать, что Сатурас участвовал в зарядке этого… как его, Урселя?
– Нет. Он, как и вы, не знал об этом.
– Постой-ка, – вдруг с оживлением обратился ко мне Мердарион, – если это было не с позволения Сатураса, и здесь был не сам Ксардас, а всего лишь какой-то наёмник, тогда что мешало тебе остановить его? Ты предал нас!
– Я никого не предавал, – ответил я твёрдо, – и здесь был не простой наёмник, а избранник Инноса – единственный, кому по силам сокрушить набирающее силы зло, существование которого вы так упрямо игнорируете. Скоро он выполнит свой священный долг, и тогда барьер падёт.
Я не успел развить свою мысль дальше, потому что из тоннеля послышался возмущённый крик:
– Хватайте этого сукина сына!
В этом крике с трудом узнавался обычно столь спокойный и размеренный голос Сатураса. Похоже, старик полностью потерял самоконтроль. Не успел я как-то отреагировать, как вдруг невероятный холод обжог всё моё тело. Последнее, что я увидел, прежде чем потерять сознание – как мои руки покрываются слоем льда…
***
Я лежал на спине. Неподалёку что-то булькало. Веки разомкнулись с трудом, в глазах плыло, но я смог различить, что потолок надо мной украшен древней мозаикой. Значит, я всё ещё был у магов воды. Бульканье сменилось шумом выходящего через клапан пара. Похоже, я находился в алхимической лаборатории. «Риордан?» – попытался позвать я, но вместо этого зашёлся кашлем. Когда приступ прошёл, надо мной нависала фигура алхимика.
– Хм… неплохо. Не думал, что ты так скоро придёшь в себя, – сказал он без особой радости, но и без злобы, – крепко Сатурас тебя приложил. Если бы не мантия, обморожение могло оказаться смертельным. Сердце, знаешь ли, не выдерживает заморозки. А так ты легко отделался – пострадала в основном кожа на руках и горло. Ещё немного досталось лёгким. Постарайся сильно не двигаться, дышать равномерно и не болтать. Микстуры, которые я тебе приготовил, обезболят и не дадут разрастись некротическим повреждениям. А скоро будет готова и мазь. Через пару дней будешь как новенький. Что-что, а уж обморожения я лечить умею, – последнюю фразу он произнёс с явной гордостью.
– С-с-пс… – голосовые связки мне будто бы не подчинялись.
– Не за что, – прервал меня Риордан, жестом приказывая замолчать. Радуйся, что Ледяная глыба не добралась до головы. Иначе глаза было бы не восстановить. Да и с рассудком могли бы быть проблемы.
Это было слабым утешением, но, по крайней мере, я был жив, мог видеть, слышать и, главное, думать. Я плохо чувствовал тело, будто бы оно отекло, как после долгого сна в неудобной позе. Алхимик продолжил готовить припарки, а мне не оставалось ничего другого, кроме как смириться и ждать выздоровления. Да уж, возможно, бегство было не такой уж и плохой альтернативой. Я и подумать не мог, что Сатурас может быть настолько взбешён, что не даст мне сказать ни слова.
Риордан выхаживал меня целый день, обрабатывал обморожения, которые оказались не очень серьёзными, но всё равно требовали лечения. Настои оказывали не только заживляющее, но и успокаивающее действие, так что большую часть времени я проспал. Оказалось, что говорить мне было сложно из-за слишком туго затянутого компресса на горле, а не из-за повреждения голосовых связок. К вечеру я уже смог самостоятельно сидеть и немного говорить, а на утро и вовсе встал на ноги, чувствуя лишь непривычную слабость. Основным сохранившимся симптомом был кашель.
Мой план всё же сработал, хоть далеко и не идеально. Магам воды не понравилось самодурство Сатураса, и часть вины за случившееся они возложили на него. Это только сильнее злило старика, и он буквально места себе не находил, постоянно порываясь отправиться на поиски Ксардаса и Везунчика. Он считал, что эти двое просто воспользовались силой руды в своих корыстных целях, и что в любой момент можно ожидать нападения или ещё какого-нибудь неприятного сюрприза. Когда я смог говорить, то захотел разубедить лидера магов воды, втолковать ему, что меч нужен, чтобы покончить с угрозой пробуждения Спящего. Однако Риордан, завидев, что я порываюсь выйти из лаборатории, тут же остановил меня: