Первый налёт был одним из самых эффективных и дерзких. Наёмники захватили всю партию товаров, пришедшую из внешнего мира во время обмена. В их руки попал едва ли не месячный запас продовольствия, а также много другого полезного снаряжения. Добычи было столько, что всё не смогли унести. В качестве грузчиков использовали пленных рудокопов и людей рудного барона, которых застигли врасплох при нападении. Товар перехватили возле барьера на перевале, так что в замке не сразу узнали о произошедшем. Но когда стало ясно, что партия задерживается, барон заподозрил неладное и выслал к площади обмена отряд солдат. Всё, что не удалось унести за один раз, пришлось бросить, однако и того, что захватили, было достаточно. Эта триумфальная победа невероятно подняла боевой дух сторонников магов воды и привлекла ещё больше поселенцев в Новый лагерь.
Произошедшее стало для Гомеза очередной пощёчиной, и он решил послать карательную экспедицию, снарядив в этот раз почти всех своих людей. Однако на входе в Новый лагерь его постигло разочарование – дорогу преграждал добротный частокол, возведённый в узком месте между скал. На стене стояли лучники, готовые открыть огонь. Люди Гомеза не захотели рисковать и идти на штурм, да он и сам понимал, что атака захлебнётся. В новом лагере было уже довольно много людей, и наёмники магов воды были неплохо вооружены. Многие из них были весьма крепкими ребятами и предпочитали использовать двуручные топоры. Кроме того, в лагере оказался умелец, смыслящий в изготовлении луков и стрел. Всё это время он провёл за работой и благодаря этому практически у каждого защитника был лук. Конечно, наспех слаженные самодельные луки были не так хороши, как мой, однако на ближней дистанции они были грозным оружием. Гомезу пришлось отступить, тактика Ли оказалась безупречна – она позволила избежать битвы.
Однако барон учёл свои ошибки и на горном перевале возле площади обмена построили стену с воротами. Место там было идеальное, и пара человек с арбалетами могла оборонять это укрепление от нескольких десятков – все нападающие были бы на виду, в узком ущелье между горами. С тех пор перевал стал неприступен, а караваны с поставками сопровождались несколькими десятками стражников. Это помогло – наёмники из Нового лагеря больше не предпринимали попыток отбить поставки. Тем не менее, налёты на этом не окончились. Было еще одно уязвимое место в устройстве Старого лагеря – шахта. Как я говорил, она находилась в паре километров от замка, который был построен так, чтобы доминировать над центральной частью колонии, а не обеспечивать защиту шахты. Поэтому каждый день шахтёры преодолевали путь из рудников в лагерь и обратно. Многие оставались ночевать прямо в шахте или рядом с ней. Сам вход в копи был неплохо защищен – окружён небольшим деревянным острогом. Правда, его слабо охраняли, ввиду ненадобности. До революции он использовался для предотвращения бегства заключённых, а не для защиты шахты.
Основная угроза таилась в тоннелях – ползуны. Все силы были брошены на внутреннюю, а не наружную охрану рудника. Этим пользовались люди из Нового лагеря, время от времени перехватывая поставки продовольствия и припасов в шахту, а иногда даже и груз руды из неё. Гомез усилил охрану, а руду стали перевозить только большими партиями, но иногда конвои всё равно попадали в искусно подстроенные засады. Часто дело оканчивалось даже без кровопролития – стражникам ничего не оставалось, кроме как сдаться. Но с каждым разом организовать налёт становилось всё сложней.
Вскоре к Новому лагерю стали прибиваться всякие сомнительные личности, привыкшие зарабатывать воровством и обманом. Их не брали в наёмники – Роберт Ли не собирался терпеть вокруг себя всякий сброд, но для лагеря нужны были люди и поэтому никого не выгоняли. Ли и его ближайшие соратники теперь стали элитой лагеря. Они имели лучшее вооружение и занимались защитой магов воды от нахлынувшего потока людей. Фактически они были в том же положении, что и люди Гомеза в Старом лагере. Но были и принципиальные отличия. Во-первых, они не занимались вымогательствами. Во-вторых, не отгораживались от остального лагеря стенами. В-третьих, они никому ничего не навязывали и лишь занимались своим делом. Люди в лагере самоорганизовывались, исходя из своих желаний и общей необходимости. В целом, жизнь в Новом лагере была гораздо более свободной, чем в Старом. Но и опасностей подстерегало больше – каждый был, можно сказать, сам по себе.