– Ха! Не так-то просто потрепать старину Горна! По крайней мере, ни одному подземному червяку это оказалось не под силу.
– Да уж, что верно, то верно, – усмехнулся я.
– Не хочешь выпить, дружище? Может, ты окажешься покрепче этих задавак! Гонора у них хоть отбавляй, а сами и бутылку прикончить не могут, – сказал Горн, указывая на двух спящих наёмников.
– Не, спасибо! Я не силен в таких соревнованиях.
– Жаль! Но, по крайней мере, ты это честно признаешь! Похвально!
Всё же Горн был явно навеселе, все его фразы имели яркий восклицательный окрас. В таверне, наконец, стало возможным рассмотреть его внимательней при нормальном освещении. Как я уже говорил, это был крепко сложенный молодой мужчина. Кожа его была грубой и смуглой, на лице выделялся большой, слегка приплюснутый нос. Он носил короткую стрижку и иссиня-черные волосы слегка топорщились вверх, напоминая жёсткую щетину. Массивная челюсть и полные губы выдавали в нём жителя дальних южных земель. Когда он улыбался, виднелись ровные белоснежные зубы, сохранить которые при его образе жизни было завидным везением – очевидно, в драках он, как правило, оставался победителем. Образ довершали опускающиеся вертикально вниз длинные чёрные усы.
– Я хотел поблагодарить тебя за то, что спас мне жизнь при первой атаке ползунов, – продолжил я разговор.
– Ах, это? – удивился Горн, – не бери в голову, ты мне уже отплатил сполна! Меня те твари потом тоже не слабо прижали. Если бы не твоё заклинание, пришлось бы попотеть – они так и норовили подобраться ко мне со спины!
– Я делал то, что должен.
– Как и все мы, дружище! Конечно, таким мелким мечом, как у тебя, особо не повоюешь, но ты славно держался! А если учесть твою магию, то даже я, наверно, прибил меньше этих паразитов, чем ты. Кстати, я тоже использовал этот дурацкий свиток, но им разве что комара можно прихлопнуть. Зря только время потратил, пока с ним возился и вспоминал эту хитроумную фразу. А ты, пожалуй, дал бы фору даже господам магам! Если бы они все так пулялись ледяными глыбами, мы бы не нужны были для охраны!
– Они умеют вещи гораздо страшнее, чем то, что мне удалось... – сказал я, и осекся, вспомнив Ксардаса и его големов.
Горн посмотрел на меня вопросительно и потом коротко кивнул.
– Я вижу, ты знаком с этим не понаслышке, – понимающие сказал громила, – такое ощущение, что у тебя самого есть способности к магии. На самом деле, из всех в шахте ты был единственным, чьи заклятья подействовали на полную мощь.
– Для свитков не требуются магические способности, – возразил я.
– Зато нужна какая-то энергия. Маги так и носятся постоянно со своими зельями. Я сам видел: немного поколдуют и сразу пьют настойки, без этого никакие заклинания у них не идут. Даже свитки требуют каких-то способностей. Сам подумай, иначе бы каждый дурак брал кучу этих бумажек и кидался молниями направо и налево! Раз этого не происходит, значит не всё так просто!
– Я как-то не задумывался об этом…
Логика Горна была простой, но бронебойной. Действительно, свитки нельзя использовать бесконечно, человек выбивается из сил, чувствует психическое истощение. Если же дело касается сложной магии, то, возможно, у неподготовленного человека и вовсе не хватит сил, чтобы вызвать заклинание даже из свитка.
– Тебе однозначно стоит обсудить произошедшее с магами. Если хочешь, я могу устроить тебе встречу.
– Хм, я подумаю. Может быть, завтра.
На этом мы закончили разговор по этой теме. Весь оставшийся вечер прошёл весело и беззаботно. Участники экспедиции травили байки, многократно приумножая количество поверженных ползунов и свои заслуги. Спьяну один заврался до такой степени, что утверждал, будто бы забравшись по панцирям убитых тварей доставал рукой до потолка большого зала. Но никто уже не обращал внимания на такое бахвальство.
Лишь одно обстоятельство печалило – отсутствие женщин. Действительно, это была одна из самых насущных проблем колонии. Всё же долина под куполом оставалось тюрьмой, причём исключительно мужской. В рудниках не было места женщинам, и даже во времена до барьера их тут не встречалось – слишком опасно находиться в окружении тысяч озлобленных, оголодавших по женской ласке преступников. Никто из надсмотрщиков не имел в колонии семей. Даже если бы это не запрещалось правилами, никто в здравом уме не стал бы подвергать своих близких такой опасности. Тюрьма – не место для воспитания детей или романтики.
К ночи гулянья сами собой сошли на нет, значительная часть лагеря уснула. Однако часовые остались стоять на страже, как положено – конфликт с Гомезом не утихал, и можно было ожидать нападения в любой момент. Ли самолично прошёл и проверил посты. Пара человек, оказавшихся под градусом, получили взбучку, и их заменили другими, более вменяемыми. Трезвых было мало, воины слишком расслабились, поэтому в эту ночь Ли заставил дежурить даже некоторых крестьян.