Следопыты, как и все остальные «призраки», обладали рядом привилегий по сравнению с простыми рудокопами, имели неплохое снаряжение и оружие. Это позволяло не работать в шахте и почти не зависеть от стражников Гомеза, которые любили докучать беззащитным каторжанам, вымогая у них руду, добытую честным трудом. За исключением того случая, когда я познакомился с Ли, меня никто не трогал. Но обычным скребкам приходилось не сладко, особенно новичкам. Вымогательство в колонии называлось красивым словом «защита». Забавно, что защищать заключённых нужно было от самих стражников. Тех, кто не платил, редко избивали в открытую, чаще всего им устраивали «тёмную» другие рудокопы, вдохновляемые кем-нибудь из стражи. Единственным выходом было смириться и заплатить. Формально стражники не трогали старателей, а действительно защищали. Жить относительно спокойно можно было, только если регулярно отстёгивать часть добытой руды в обмен на покровительство.
За порядком в рядах самих стражников следил Торус – начальник стражи и по совместительству караульный у ворот замка. Такой пост он занял не случайно. Говорят, что до колонии он был королевским гвардейцем, но был схвачен за взяточничество – пропускал на охраняемую территорию тех, кто мог хорошенько заплатить. Видимо, Торус ничему так и не научился, потому что в колонии занимался тем же, вымогая взятки за проход в замок с тех, у кого там были дела, а по статусу вход не полагался. Беспрепятственно могли заходить лишь стражники, грузчики с товарами из внешнего мира и некоторые призраки. Даже призракам нужно было сначала заслужить достаточное уважение в лагере – то есть выслужиться перед людьми Гомеза. В число избранных входили: Диего, руководитель арены, несколько успешных торговцев и ещё пара человек, выполняющих скользкую работу для рудных баронов. Я не входил в число приближенных, и ещё больше дело осложнялось тем, что многие знали о моей близкой связи с Новым лагерем.
Когда я предлагал Диего поучаствовать в зачистке свободной шахты, он ответил: «Слухи в этой дыре ползут быстрее, чем на базаре. Сегодня утром, я поучаствую в экспедиции, а вечером об этом уже доложат Гомезу. Тебе-то терять особо нечего, а вот под меня уже копают несколько типов, которым я как кость поперек горла, мешаю творить беспредел. Руду я, может, и заработаю, а вот место своё здесь потеряю, стоит им узнать, что я сотрудничаю с Ли. А то и вовсе объявят предателем и прибьют под шумок. Здесь многие, так называемые друзья и доброжелатели на деле опаснее диких зверей».
Диего был полностью прав. Вообще, у него был талант прогнозировать развитие ситуации наперед, и это помогало ему видеть прибыльные дела и укреплять свое положение, не подставляя спину под удар. Я иногда даже немного по-хорошему завидовал его хитрости и изворотливости. При всём этом, он был на удивление честным человеком и не злоупотреблял своим талантом. Да, многие дела, которые он стряпал на свободе и даже в колонии были не законны, по меркам, принятым властьимущими. Но даже когда он что-то начинал, казалось бы, ради денег, попутно его действия служили восстановлению общей справедливости или, по крайней мере, никогда не были аморальны. Примером может послужить то же ограбление склада, на котором мы и попались.
В общем, Диего был нестандартным преступником. Именно поэтому теперь я решил с ним посоветоваться. Я нашёл его в лагере, когда он занимался составлением списка товаров для повседневных нужд шахты. Диего занимался этим, потому что умел читать и писать, чем мог похвастать далеко не каждый. Потом этот список попадал к Бартолло, который выполнял обязанности управляющего при Гомезе и курировал все поставки, склады и запасы. Бартолло был сведущ в этих делах, а в колонию попал, что неудивительно, за хищения и махинации, будучи кладовщиком в Венгарде. Здесь пройдоха быстро нашел свою нишу – ещё до возведения барьера он организовал чёрный рынок среди каторжан. После восстания дружба с Гомезом и пронырливость обеспечили ему одну из самых почётных и привлекательных должностей в долине. Сам он был весьма беспринципным типом, но преданным Гомезу, как цепной пёс, что было не удивительным, ведь он всем был обязан рудному барону и зависел от него на сто процентов.