В шахтах день и ночь вообще не различались. Многие работали почти без отдыха и там же жили, стараясь накопить побольше руды. При выходе из рудника каторжан нещадно обирали, поэтому многие проводили там столько времени, сколько могли выдержать – в таком случае нужно было заплатить лишь один раз. Для тех, кто находился в поселениях, сутки сменялись как положено, но за календарём всё равно никто не следил. Я не был исключением. Многие каторжане даже не знали свой возраст. «Какая разница сколько мне лет? – говаривал один старый рудокоп, – всё равно скоро помирать, так не всё ли равно сколько прожил? От лишнего знания лишь одно расстройство». Учитывая реалии местной жизни, да и Миртаны в целом, он был прав. Каждый работал, пока есть силы, а кто не справлялся – умирал. Исключением были богачи, но в колонии таких не водилось. Даже Гомез удерживал свою власть лишь по праву силы – пока его боятся и уважают. Он не мог себе позволить расслабиться, отрастить брюхо и почивать на лаврах – при первом же признаке слабости барона убьют его собственные телохранители в надежде занять почётное место.
Не могу точно сказать сколько прошло времени к тому моменту, как в Старом лагере появился очередной возмутитель спокойствия. Он был совсем иного рода, нежели генерал Ли или кто-либо ещё. Никто не знал точно, откуда он взялся в колонии, но слухов было полно. Некоторые считали его обычным мошенником, придумавшим хитроумный способ нажиться и устроить себе безбедную жизнь. Другие верили ему, называя пророком и мессией, несущим просветление и освобождение. Для них он олицетворял надежду на свободу, причём не столько от барьера, сколько вообще от всего бренного и земного. Имя этого необычного человека было Юберион, по крайней мере, так его называли последователи. Сам он называл себя просто слышащим, первым проснувшимся и понявшим слова дремлющего бога – «Спящего».
– Как и он, мы спим сейчас, вся жизнь – это сон. Но скоро всё изменится, Спящий пробудится и верные ему прозреют, познают истину и мудрость. Что для нас барьер? – говорил Юберион, – это благо, ибо магия потревожила Спящего и скоро он проснётся.
Не удивительно, что многие соблазнились речами Юбериона, ведь он обещал избавление и возможность “последним” стать “первыми”. Надо лишь истинно верить. "Люди равны пред лицом Спящего! Нет для него званий и титулов, лишь по вере судить он будет, когда вернётся в наш мир".Юберион не просто проповедовал, а призывал своих сторонников отказаться от материальных ценностей и уйти жить на болота, проводя время в молитвах и медитации.
– Лишь погрузившись в глубокий транс можно услышать голос Спящего, ибо он, ещё не до конца вернулся в наш мир. Объединенный зов последователей поможет ему найти дорогу из иномирья. Тогда он возродится и наградит нас, – говорил мессия, – каждый последователь должен стремиться услышать голос Спящего, который взывает к нам при помощи снов и видений. Неподготовленный не сможет ни постичь, ни запомнить слов бога. Для достижения цели нужно ослабить границы разума.
Забавно, что для «ослабления границ разума» лучше всего подходила особая болотная трава. Из травы делали самокрутки, имеющие приятный дурманящий эффект. Такой наркотик был популярен и в Миртане, однако достатать его было не просто, потому что единственным источником поставок был Варрант, торговля с которым не всегда процветала. То, что болотная трава росла на Хоринисе оказалось для меня новостью. Как оказалось, её много было у самой дальней границы барьера, где одна из горных рек широко разливалась около моря, образуя заболоченную местность. Каким образом, Юберион нашёл эту траву, и как его занесло на кишащие червями и шершнями болота, оставалось загадкой, однако так или иначе наркотик быстро завоевал любовь многих рудокопов, которые не прочь были расслабиться и забыться после смены в шахте. Изначально я думал, что байки про Спящего это всего лишь бредни наркомана, не придавал этому значения и не слушал Юбериона. Вскоре «пророк» вместе с несколькими помощниками разбил лагерь возле болот и наладил добычу болотной травы. Дело обещало превратиться в неплохой бизнес, однако этими людьми двигали иные мотивы – они предлагали каторжанам испытать благословение Спящего. Наркотик давал людям не только расслабление, но и надежду на светлое будущее.
Однажды вечером после охоты пошёл на рынок. Само это место заслуживает отдельного описания. Торговцы расположились в низине у южной стены замка, над которой нависала большая деревянная крыша. Она была дырявой во многих местах, но всё же немного защищала от дождя. Навес соорудили ещё давно, во время строительства внешнего кольца лагеря. Изначально, когда каторжане перестали помещаться в темнице замка, под крышей организовали большой «загон». В нём размещали новых заключённых, которые возводили внешние стены и укрепления. Когда строительство было завершено и лагерь принял вид, который я застал, прибыв в колонию, каторжан равномерно расселили по всему внешнему кольцу, но старая крыша осталась. Теперь под ней находилось своего рода элитное место внутри поселения. Нет ничего удивительного в том, что именно здесь и обосновались успешные дельцы.