– Какова моя доля?
– А ты мне даже начинаешь нравиться, – усмехнулся стражник, – это я называю деловым подходом! Нас пойдёт десять человек, если считать вместе с тобой. Правила простые: Дранко получает половину всей добычи, выбирая по своему усмотрению, остальное делится поровну между нами. Все споры также решает Дранко. Если найдётся что-то особо ценное, то оно, скорее всего, пойдёт в подарок Гомезу.
– Не сказал бы, что это сильно обнадёживает.
– Возможно. Поэтому тебе стоит показать себя с лучшей стороны. Если барон останется доволен, добычей тебя не обделят. Кроме того, расположение влиятельного человека ценно уже само по себе.
– Поэтому я и согласился в этом участвовать.
– Как и все мы, дружок. Завтра выступаем с рассветом, сбор у южных ворот. Советую не опаздывать.
– Договорились.
Этим вечером я был уже в своей хижине и собирался ложиться спать, чтобы хорошо выспаться и набраться сил перед грядущим предприятием, когда в мой дом ввалился незнакомый рудокоп. Я резко повернулся к нему и схватился за рукоять меча – в колонии всегда стоило быть настороже.
– Здравствуй. У меня есть предложение, которое тебя заинтересует, – сказал незваный гость.
– Интересно, с чего же ты так решил? – неприветливо ответил я.
Пришелец выглянул за улицу и, убедившись, что поблизости никого нет, ответил:
– Потому что мало кто отказывается от предложений Гомеза.
– Да? Что-то я не вижу тут Гомеза. Не думаю, что он стал бы от меня прятаться, – попытался пошутить я. Мне начало не нравится, в какую сторону идёт разговор. Не иначе, как это связано с Дранко.
– Естественно, его тут нет, у барона есть дела и поважнее. Поэтому здесь я – Граво. Вместо издёвок лучше послушай внимательно, тогда, возможно, не только переживёшь эту ночь, но и сможешь возвыситься.
– Что ж, Граво, я весь внимание…
– Завтра ты поведёшь Дранко и его людей в орочьи земли. Далеко не всем нравится, что этот наглец себе позволяет. Завтра судьба всего отряда будет во многом зависеть от проводника. В пути опасности подстерегают на каждом шагу, даже там, где их не ждёшь. Что уж говорить про древние руины. Знай, если с Дранко что-нибудь приключится, что-нибудь трагическое, что помешает ему, к великому сожалению, вернуться в лагерь, то… – Граво театрально помолчал и продолжил, – то ты можешь рассчитывать на великодушной прощение Гомеза. Пожалуй, доспехи стражника будут тебе в пору, и не только… Не важно, какую награду тебе обещал Дранко, мы даём вдвое больше. Впрочем, пока рано об этом говорить, ведь Дранко жив и здоров…
– Кажется, я понимаю, о чём речь. Не сказал бы, что мне это нравится…
– Нравится или нет, но, поверь, Старый лагерь не менее опасное место, чем окрестные леса, чего только тут не случается с людьми… Особенно с теми, кто огорчает Гомеза…
– Если это всё, что я должен услышать, можешь передать своему покровителю привет, – резко ответил я, – а сейчас мне нужно отдохнуть, ведь в пути столько опасностей…
– Я надеюсь, что мы поняли друг друга, – многозначительно подмигнул Граво, улыбнулся и ушёл.
Глава 26. Проводник
На следующий день мы выступили в поход. Прогулка обещала быть не слишком опасной – десять хорошо вооружённых и экипированных воинов представляли внушительную силу. Орочьи отряды редко насчитывали больше пяти патрульных с собаками, а обычно и того меньше. Так что даже при самом неудачном раскладе мы рисковали столкнуться с примерно равным по силе противником. Но, скорее всего, орки предпочтут обойти нас стороной.
Мне предстояло решить, собираюсь ли я принять во внимание вчерашнее предложение Граво, или же добросовестно выполнить взятые на себя обязательства проводника. Дранко мне не понравился с первого взгляда: этот наглый и самодовольный тип не отличался хорошими манерами. Выступать против него открыто было опасно, таких смельчаков обычно находили в канаве с перерезанным горлом. Неудивительно, что Дранко мог начать мешать Гомезу – слишком много лично преданных людей он собрал вокруг себя, что могло грозить переворотом. Весьма вероятно, что Граво и в самом деле был подослан ко мне самим рудным бароном.
Пока все козыри были на стороне Гомеза, однако, раз он не решился устранить Дранко напрямую, значит, он был не так силён. Впрочем, барон просто мог оказался достаточно хитёр, чтобы обставить всё чисто и изящно, не запятнать себя, избежать лишних слухов и недовольства приближённых. Я склонялся именно к этому варианту. В любом случае, уже после пары минут в компании Дранко, мне самому захотелось избавиться от этого тщеславного ублюдка. Даже его внешность вызывала у меня отвращение. Он был низким и коренастым, но отличался звериной силой. Мускулистое тело резко контрастировало с лицом: чистым, гладко выбритым подбородком, коротко подстриженными волосами и холёными завитыми усами. Его маленькие глазки напоминали крысиные, в них читалась подлость и злоба на весь мир, которую он даже не пытался скрывать. Судя по тому, что о нём говорили, глаза точно отражали его сущность. Он был из тех людей, для которых нет понятия чести или дружбы, а все люди лишь средства, расходный материал для удовлетворения желаний. На этом фоне нынешнему главе Старого лагеря я симпатизировал гораздо больше, тем более, что сам видел, как он действовал во время восстания. Как возвысился Дранко для меня было загадкой. Видимо, на первых порах Гомезу нужны были жестокие беспринципные соратники, внушающие страх каторжанам. Теперь же самоуправство и чрезмерные амбиции сделали Дранко опасным для рудного барона.