§ 7. Раннесредневековые исторические хроники
Эпическая традиция о готском короле Эрманарихе попала в хроники и другие исторические сочинения Раннего Средневековья. При этом с самого начала ее включение в письменные тексты было сопряжено со сложными процессами отбора, переосмысления, реорганизации и репрезентации в традиционных для христианской письменной культуры формах живой исторической памяти [277]. В немецких хрониках X в. сохранилась краткая запись о короле по имени Херменрик, который все потомство свое предал смерти по преступным проискам своего советника (Würzburger Chronik). Он же упоминается в «Кведлинбургских Анналах», записанных на латинском языке в начале XI в.: «В это время правил всеми готами Эрманрих (Ermanric), на козни хитрый, на казну щедрый; после убийства своего единственного сына Фридерика, по его же приказу совершенному, племянников своих, Эмбрику и Фрителу, вздернул на виселице. Другого своего племянника Теодориха (Theodoric), изгнанного из Вероны (Verona) вследствие происков Одоакра (Odoacr), он вынудил искать убежища у Аттилы (Attila)» (Annales Quedlinburgenses, 6-29).
Далее сообщается о смерти Эрманриха: “Ermanrici regis Gothorum, а fratribus Hemido et Serila et Adaccaro, quorum patrem interfecerat, amputatis manibus et pedibus turpiter, uti dignus erat, occisio” (Annales Quedlinburgenses, 6-29). «Эрманарих, правитель готов, братьями Хемидой (Hemidus), Серилой (Serila) и Адаккаром (Adaccarus), отца которых он предал смерти, был убит постыдно, как того и заслуживал, — ему отрубили руки и ноги». В именах двух первых братьев явно сохраняется эпическая традиция о Хамдире и Сёрли — Аммие и Саре Иордана[278], имя третьего брата Adaccarus, возможно, воспроизводит имя короля Одоакра (из племени ругов).
Датский историк Саксон Грамматик в «Истории Дании» (“Gesta Danorum”), написанной на латыни в 1190—1200 гг., излагает германские исторические предания, в том числе и сюжет о короле Ярмерике (“Iarmericus” — Эрманарих)[279]. Только теперь действие происходит в Дании и на земле «русских» и «геллеспонтцев» — жителей западно-двинского региона. По рассказу датского историка, Ярмерик еще ребенком попадает в плен к королю славян Исмару и постепенно становится его приближенным. Но спустя много лет он бежит из плена, прихватив золото и убив королеву, а также слуг-сторожей. Воцарившись в Дании, он мстит славянам жестокими набегами. По представлениям Саксона Грамматика, Ярмерик создал обширную империю между Черным и Балтийским морями. Он взял в жены Сванхильд «из рода геллеспонтцев», но ее и его сына, королевича Бродера оговаривает советник — ливский царевич Бикко, который мстит королю за убийство брата. Бродера вешают так, чтобы он мог еще дышать, а на Сванхильд, связанную и брошенную на землю, пускают диких лошадей. Однако при их приближении она раскрывает глаза, и кони ее не топчут (из-за ее красоты или волшебства). Тогда Бикко дает совет перевернуть ее лицом к земле, чтобы на коней не действовал ее взгляд, хотя сам Ярмерик видит в чудесном спасении знак ее невиновности (аналог с «божьим судом»). Но снова пускают коней, и королева умирает под их копытами, а сына Бродера освобождают. По наущению того же коварного Бикко «геллеспонтцы» идут мстить за Сванхильд. Пытаясь спастись, Ярмерик закрывается в городе. Против него действует волшебница Гудрун. Враги отрубают ему руки и ноги, и он умирает в страшных мучениях[280].
Со временем из героического персонажа король Эрманарих перерождается в антигероя. Это становится очевидным уже в «Саге о Дитрихе Бернском», но особенно в поздней германской балладе XVI в. о смерти короля Эрменриха (“Ermenrichs Tod”).
Сам факт, что в раннесредневековом эпосе и, возможно, в изображении на камне из Ардре VIII, в течении полутысячелетия сохранялась память о трагической гибели Великого короля, может расцениваться как свидетельство неординарных масштабов исторической личности Эрманариха. Поскольку наибольшее влияние на исторические судьбы народов оказывали племенные вожди и короли, то именно их деяния отлагались в коллективной памяти и в дальнейшем становились объектом мемориализации. С уходом вождя, наделенного удачей, способностью обеспечивать богатство и благополучие соплеменников, с гибелью короля-воина, храбрость и сила которого гарантировала безопасность социума, возникала угроза внешнего завоевания, ставившая под вопрос само их существование[281].