По-видимому, именно эти глубинные исторические причины и породили феномен Эрманариха/Хейдрека/Ёрмунрекка, эпический образ которого более чем на полутысячелетие пережил самого могущественного остроготского короля. По мнению исследователей, в этом немаловажную роль сыграло и последнее его деяние — необычная для германцев смерть Эрманариха[282]. Но уйдя из истории, он надолго стал персонажем средневековых героических легенд[283].
Таковы результаты изучения образа остроготского короля Эрманариха — от вполне реальной исторической личности эпохи Великого переселения народов у Аммиана Марцеллина к величественному эпическому персонажу у Иордана и отрицательному герою в сагах и анналах Раннего Средневековья (табл. 1). Начиная с Эрманариха имена мифических и эпических королей из рода Амалов сменяются теми, которые носили люди из плоти и крови[284]. Если на страницах сочинений Аммиана и отчасти Иордана Эрманарих выступает еще как вполне реальная историческая личность, то со временем имя последнего остроготского короля становится своего рода концентрированным носителем исторической памяти о важнейшем событии — гибели королевства гревтунгов в результате гуннского нашествия и измены приближенных короля. По законам устного народного творчества от поколения к поколению образ готского короля обрастал новыми деталями, а его жизнь — новыми подробностями, число его подвигов (и злодеяний) существенно умножилось.
При этом в раннесредневековой эпической традиции народная память легко переносила нашего героя через века и страны, в результате вокруг Эрманариха появились новые «действующие лица», в реальности в лучшем случае жившие в другом месте и в другое время (Дитрих/Теодорих, Этла/Аттила и др.). Со временем в германском эпосе у короля Эрманариха появляется «прошлое» — родители, жена, братья, сыновья, племянники. Но вряд ли их эпические имена сохраняли память о реальном окружении последнего остроготского короля, скорее всего, они являлись плодом того же эпического творчества. Постепенно его образ приобретал все более отталкивающие черты правителя-деспота, истребившего свое потомство. Причины его «деградации» в древнегерманском эпосе установлены достаточно надежно — под именем Эрманариха/Ёрмунрекка в сагах Раннего Средневековья скрывался иной исторический персонаж — король Одоакр, враг Теодориха Великого в борьбе за власть над Западной Римской империей, о котором в готских сказаниях осталась негативная память, особенно проявившаяся в саге о Дитрихе Бернском[285]. В конце концов, интересующий нас исторический персонаж со временем практически утратил какую бы то ни было связь с историей.
Анализ источников позволяет сделать следующие выводы:
1. Согласиться с теми исследователями, которые считают королевство Эрманариха исторической реальностью, нашедшей отражение в сочинениях позднеантичных и византийских авторов, а также в более позднем героическом эпосе германских народов Раннего Средневековья. Эти источники принадлежат к различным литературным жанрам и поэтому не зависят друг от друга в передаче традиции об остроготах и их короле Эрманарихе.
2. При описании области обитания гревтунгов наиболее точны сведения современника остроготского государства Аммиана Марцеллина, который определяет обширные владения короля Эрманариха в Причерноморье и Приазовье от Дона на востоке до Днестра на западе. Но Аммиану неизвестно, как далеко они простирались на север. Иордан представлял королевство Эрманариха как огромную европейскую державу, включавшую не только приморскую полосу Причерноморья, но и внутренние районы, населенные «северными народами», проживавшими уже в лесной зоне. Германский эпос, в особенности «Песнь о гуннской битве», судя по упоминавшимся в нем древним топонимам, также сохранил историческую память об обширных владениях Эрманариха на юге Восточной Европы.
3. Аммиан, Иордан и эпическая традиция однозначно характеризуют Эрманариха как короля-завоевателя. Судя по всему, он действительно на короткое время добился немалых геополитических успехов. Остроготский король создал обширную державу путем захвата соседних земель и народов. В то же время в источниках нет намека на какие-либо союзнические отношения Эрманариха с другими народами, входившими в его державу.