4. Образ короля Эрманариха, созданный Кассиодором/Иорданом, восходит к готскому героическому эпосу. Обстоятельства смерти Эрманариха излагаются Иорданом, а позже в раннесредневековых сагах не без влияния этой традиции. Хотя Иордан мог быть знаком с трудом римского историка, при описании гибели последнего остроготского короля он предпочел истории сагу, убедительно и достойно объяснявшую соплеменникам гибель их великого вождя от рук коварных росомонов.
5. Если Аммиан однозначно утверждает об уходе гревтунгов под руководством Алатея и Сафрака из своей страны, то Кассиодор/Иордан сообщают о том, что немалая часть гревтунгов осталась в той же земле. В его изображении Алатей и Сафрак — вожди везиготов. В этом также обнаруживается, на наш взгляд, знание Кассиодором труда Аммиана и специальное «обращение» вождей гревтунгов (остроготов) в вождей везиготов, прежде всего, для устранения противоречий в созданной им концепции готской истории.
6. Германские героические сказания черпали свой материал из исторической памяти готов времени Эрманариха и его потомков. Но из нее они заимствовали лишь отдельные факты и имена, никогда не сохраняя всю цепь событий. При этом впитанный эпосом исторический материал преобразовывался по законам устного народного творчества иногда почти до неузнаваемости и опускался с исторического до семейного уровня.
Глава II
Королевство Эрманариха в европейской и американской историографии
Остроготы и созданная ими «держава» оставили глубокий след не только в исторической памяти их современников, но и в европейской историографии. Она прошла долгий путь развития, который с определенными оговорками можно разделить на несколько этапов. Первый этап охватывает время собирания, а затем и критического издания источников о королевстве Эрманариха, параллельно шел процесс его осмысления в рамках национальных историографий. Второй этап в Германии приходится на время Третьего рейха, когда готская тема была поставлена на службу агрессивному германскому нацизму. Наиболее плодотворным в изучении истории королевства Эрманариха оказался третий, послевоенный этап, особенно последняя треть XX в., когда обозначились новые подходы и появились более взвешенные оценки этого потестарного образования. Поскольку зарубежная историография проблемы подробно рассмотрена нами в недавно изданной книге[286], ниже мы остановимся, прежде всего, на наиболее важных результатах ее изучения в работах германских, австрийских и скандинавских исследователей.
Со времен Античности до наших дней представления о готах были сложным историческим, социальным и духовным феноменом, тесно связанным не только с логикой развития исторической мысли, но и с актуальными для историков проблемами, далеко выходящими за рамки строгой науки[287]. Сгорев в горниле Великого переселения народов, готы так и не стали средневековой народностью Европы, достаточно рано превратившись в миф[288]. Поскольку образ их короля Эрманариха продолжал развиваться в германском героическом эпосе Средневековья, то закономерно встает вопрос об истоках — с какого времени собственно начинать историографию интересующей нас проблемы? По-видимому, из нее надо исключить раннесредневековый эпический этап, когда историческая память о королевстве остроготов-гревтунгов была настолько искажена эпическим сознанием, что фактически оно оторвалось от исторических реалий и существовало в особом эпическом времени. К «донаучному» этапу явно относятся и многочисленные средневековые хроники, знавшие готов и часто возводившие именно к ним генеалогии знати и даже королей.
§ 1. Готицизм XVI—XVIII вв.
Историографию крупной проблемы европейской истории обычно начинают с эпохи Возрождения или раннего Нового времени. Действительно, в XVI—XVII вв. в западноевропейских странах наблюдается всплеск интереса к прошлому готов. Они объявляются предками многих европейских народов, иногда даже славян[289]. В странах Северной Европы всплеск интереса к готам породил феномен готицизма — влиятельного течения в шведской историографии, идейно восходящего еще к Раннему Средневековью, но получившего развитие с XVI в.[290] Его анализу в интересующем нас аспекте посвящено монографическое исследование шведского филолога и историка Й. Свеннунга[291] и статья В.П. Будановой[292]. Недавно «готский миф» от эпохи Античности до Романтизма был вновь проанализирован И. Стенротом[293].
286
287
288
289
290