Нелегко ответить на вопрос, когда в скандинавской историографии на смену готицизму приходит время подлинно научного изучения готской проблематики, т.к. его отголоски ощущаются не только в XIX, но и в XX в.
Как один из вероятных рубежей можно назвать конец XVIII в., когда в политике явственно обозначился финал «шведского великодержавия»[311]. Именно тогда появляются первые работы о готах и их соседях, базирующиеся на научном анализе исторических источников. В 1772 г. датский ученый-антиковед Петер Фридрих Сум исследовал перечень «северных народов» у Иордана и предложил их интерпретацию[312]. Тем самым он заложил основы всей последующей традиции изучения иорданова списка[313].
§ 2. Остроготское государство Эрманариха в исследованиях европейских ученых XIX—первой трети XX в.
Свидетельства о готах и государстве Эрманариха, сохранившиеся в позднеантичной и раннесредневековой литературной традиции, были изучены и отчасти критически переосмыслены германскими историками XIX в. Безусловно, этому способствовало, с одной стороны, становление в Германии истории как науки в рамках утверждавшегося в то время историко-критического метода, а с другой, — зарождение романтического направления в немецкой исторической мысли, нацеленного, прежде всего, на изучение «своего», германского первобытного прошлого[314]. Все это было бы невозможно без критического издания письменных источников о готах на юге России, особенно в рамках грандиозного научного проекта “Monumenta Germaniae historica” (MGH). В процессе их текстологического и исторического анализа в германской науке начала формироваться концепция готской истории[315]. Именно тогда сложились основные подходы к ранней этнической истории готов, оценки их роли в Великом переселении народов и уровня развития их государственности, которые во многом продолжают сохранять свою актуальность и в современной немецкой историографии. В германской историографии изучение истории готов шло в нескольких направлениях.
Первое из них — сбор данных античных авторов о готах. В этом преуспел германский историк Каспар Цойсс, составивший весьма полную сводку литературных свидетельств о готах[316]. Он подробно проанализировал античные источники о везиготах-тервингах и остроготах-гревтунгах[317], но практически не уделил внимания известиям о государстве Эрманариха.
Немалый интерес к «Гетике» Иордана проявил выдающийся германский историк Леопольд Ранке. В «Приложении» к своей многотомной истории он дал обстоятельный очерк об Иордане[318]. Л. Ранке прозорливо обратил внимание на публицистический характер его сочинения, основанного на предшествующем труде Кассиодора[319]. К сожалению, почти никто из последующих историков не развил этой мысли вплоть до 60-х гг. XX в.[320]
Другим направлением изучения проблемы была история переселения готов в Северное Причерноморье. Одним из первых этот вопрос попытался рассмотреть историк Г. Пфалер[321]. По его мнению, после переселения готы заняли территорию от Северного Причерноморья и Дона до юго-западных предгорий Карпат, где они разделились на две части, получившие названия по характерным природным особенностям занятых ими областей: гревтунги — в восточных песчаных (?) степях, а тервинги — в западных лесных массивах[322]. Позже Ф. Еркерт попытался составить карту маршрута движения готов из Скандинавии к устью Вислы и далее по Днестру к побережью Черного моря. По его датировке готы находились здесь в 200—400 гг., на Таманском полуострове — до конца XV в., а в Крыму — до конца XVI в.[323]
311
Hillebrecht F. Skandinavien — die Heimat der Goten? Der Gotizismus als Gerüst eines nordisch-schwedischen Identitâtsbewustseins. B., 1997. S. 30.
313
О П.Ф. Суме см.: Christensen A.S. Cassiodorus, Jordanes and the History of the Goths. Studies in a Migration Myth. Copenhagen, 2002. S. 167—170.
320
323