При разработке программного обеспечения особым условием ставился запрет на причинение увечий или боли ботом живому человеку, будь то игрок или обслуживающий персонал. Этот запрет дублировался несколько раз, чтобы в случае сбоя, полученного при ударе или ранении бота в голову исключить ответную реакцию с его стороны. Ведь, как и настоящие люди, боты могли испытывать не только голод или позывы к исправлению нужды, а также боль, ласку и возбуждение. В случае, если бот загонял игрока в угол, например, в красном секторе, то он ненадолго отключался, чтобы дать игроку время ретироваться или занять другую позицию. В это время оператор ботов всегда находился на связи с игроком, чтобы прибавить ему очки за победу или оштрафовать за проигрыш.
Вообще штрафных очков можно было избежать, заплатив за них кредитный эквивалент. Кроме этого за отдельную плату можно было получить дополнительную амуницию или вооружение. Выкупить координаты схрона с запасом еды, получить дополнительную подсказку для решения задачи квеста, получить девочку-бота или мальчика-бота на вечер, заказав выпивку, если правила сектора по условиям квеста не позволяли в данный момент воспользоваться желанным. Но это только для особо нетерпеливых, потому что в каждом секторе находилось здание управляющего, сделанного на манер увеселительного заведения, где игрок мог снять напряжение после игрового дня, воспользовавшись и выпивкой, и интимными услугами абсолютно бесплатно. Кроме этого там можно было пополнить запас провизии и воды, подлатать амуницию, пополнить боезапас, вымыться горячей водой и выспаться в шикарном номере. Обо всём этом администрация сектора предупреждала новых игроков сразу и напоминала, прибывшим вторично. Из-за пирушек, проходивших по ночам, затягивающихся порой до утра, увеселительные заведения не закрывались ни на миг. Несмотря на все разрешения, корпорация придерживалась одного правила – в ГоТМ нельзя было попасть, до двадцати двух лет.
Поэтому у родителей стало модным дарить своим детям к этому возрасту недельную поездку в ГоТМ. О ней рассказывали взахлёб в соцсетях впечатлённые чада, обсасывая всевозможные подробности пребывания, делились впечатлениями, советовали друзьям и знакомым. Желали дня своего двадцати двухлетия больше, чем совершеннолетия. Ведь именно тогда можно было ожидать поездки в загадочный мир игрового континента.
Брут
«Содом и Гоморра, тайный развратный сектор – миф или реальность?» – гласил заголовок утренней газеты, выглядывая из почтового ящика. Чернокожий парень устало вытянул газету из почтового ящика и направился обратно в дом. Когда-то бывшая белоснежной майка подчеркивала его изрядную худобу, а мятые, выцветшие шорты как могли скрывали костлявые ноги. На вид ему было лет восемнадцать, не больше, но печаль в глазах и усталость на лице говорили о гораздо старшем возрасте. Парень взглянул на «Недельный вестник» и, пробежав глазами по крупнейшему заголовку, бесстрастно хмыкнул. Он будто и сам не понимал, какое у него складывается ощущение по поводу всего этого шума вокруг призрачного сектора «Х». С одной стороны, разврат – это плохо, а с другой, рабочие места – это хорошо. Работа на континенте считалась хорошо оплачиваемой для таких как он, но в настоящее время на хорошую должность сложно было попасть, особенно темнокожему человеку. Его взгляд скользнул к верхнему правому углу, на суровую жирную цифру 2. Цифровые технологии десятки лет назад заняли лидирующие позиции, а после, постепенно вытеснили все печатные издания. И этот, предпоследний тираж единственной на земле газеты символизировал конец целой эпохи.
Прикрыв за собой входную дверь, он положил газету на кухонный стол.
– Твоя тетя всегда говорит, что дядя Тафари любит, когда за завтраком его ожидают свежие новости. – Сказала пожилая чернокожая женщина.
Она стояла у раковины, опираясь одной рукой на кривую самодельную клюку.
На лице парня появился страх, он встрепенулся и спешно двинулся к ней:
– Бабуль, тебе лучше не ходить одной!
– Ой, – махнув слабой рукой, сказала она, – что уж мне и воды теперь не попить без помощи?
– Я бы тебе принес, как и всегда. Давай, я провожу тебя в комнату. – Предложил он.