— Вот ты где. Я уж было забеспокоился, дорогая, — сказал он приторно-сладким голосом.
Она знала его игру. Вежливый Тревис был уловкой, призванной заставить ее ослабить бдительность. А потом, когда она этого не ожидала, он поворачивался к ней и выбивал из нее все живое дерьмо.
— Пошел ты, Трев!
Куинн понимала, что делает только хуже, крича на мужа. Может, она хотела умереть? Нет, это было не так. Она хотела жить, только не здесь, с Тревисом. Смерть была бы предпочтительнее этого.
— Не будь такой, Энни. Выходи, дорогая. Я скучал по тебе.
— Оставь меня в покое!
Тревис встал. Он собирался уходить? Куинн знала это лучше, но это чертово чувство — надежда — каждый раз одолевало ее.
Внезапно она обнаружила, что больше не лежит под кроватью. Тревис перевернул матрас и пружины на пол, оставив ее под металлическими планками каркаса. Куинн пригнулась, но Тревис оказался быстрее. Он протянул руку и схватил ее за волосы.
— Иди сюда, сучка. Тебе лучше знать, что от меня не спрятаться!
Куинн застонала от боли, пронзившей ее скальп, когда Тревис вытащил ее из-под кровати.
— Остановись, Тревис! Ты делаешь мне больно!
— Заткнись!
Он выдернул ее из спальни, не выпуская из рук темные волосы, которые намотал на кулак. Тревис повалил ее на пол в гостиной, перевернул на спину и поставил один из этих чертовых ботинок ей на горло, прежде чем она успела пошевелиться.
Куинн знала, что он может убить ее, если надавит и пережмет дыхательное горло. Ее легкие начали гореть от недостатка кислорода. На периферии ее зрения появились черные пятна. Она вцепилась обеими руками в его ногу и изо всех сил пыталась оттолкнуть его. Ничего не произошло, он даже не вздрогнул.
Вот и все. На этот раз он меня убьет.
— Ты думаешь, что сможешь победить? Ты слабачка! Ты бесполезный кусок дерьма, Энни. Единственное, на что ты годишься, — это трахаться.
Тревис наконец убрал ногу, и Куинн задыхаясь, вдыхала огромные глотки драгоценного воздуха. Она перекатилась на бок, кашляя и отплевываясь, и прохрипела через пересохшее горло. Куинн вцепилась когтями в ковер, пытаясь увеличить расстояние между собой и мужем. Она отшатнулась, когда он рассмеялся над ней — жестоким, издевательским смехом, который пробрал ее до костей.
Куинн вскрикнула, когда ее ладонь скользнула по осколку стекла, разорвав руку от мизинца до большого пальца. Она увидела разбросанные по полу остатки отцовского футляра с флагом. Американский флаг, подаренный ей на его похоронах морским пехотинцем, который нес его гроб, валялся забытым на ковре.
— Ты ублюдок! — закричала Квинн.
Ее зрение помутилось от ярости, она выхватила кусок стекла и бросилась на Тревиса. Быстрая, как змея, огромная рука легко поймала ее запястье и сжала до тех пор, пока Куинн не подумала, что ее кости сломаются пополам. Оружие выпало из ее руки, бесполезно грохнувшись на пол.
Тревис ударил ее сзади — сильно, — и ее голова упала на пол, отскочив от разбросанных останков футляра с флагом ее отца. Его кулак отскочил назад и обрушился на ее лицо. Звезды взорвались за ее веками от всепоглощающей боли.
Куинн одновременно захотелось потерять сознание, чтобы все это закончилось, и чтобы она осталась в сознании и смогла бороться.
— Я научу тебя, Энни. Ты узнаешь, кто в этом доме хозяин.
Тревис задрал платье до талии и обхватил ее за бедра, надавливая своим тяжелым весом на нее.
— Нет! Нет, нет, нет! Тревис, не делай этого. — Огромные рыдания сотрясали ее грудь, заставляя хрипеть и кашлять.
— Заткнись! — Он снова ударил ее по лицу.
Куинн почувствовала, как губа разошлась, и металлический привкус крови заполнил рот.
Тревис одним рывком сорвал с нее трусики. Ее глаза слишком опухли, чтобы видеть, но Куинн слышала, как он расстегивает ремень и опускает молнию. Звук расстегивающейся молнии приближал ее к воплощению самого страшного кошмара.
Тревис прижал ее к себе и грубо вошел в нее, хрюкая на ней, словно животное. Тело Куинн оказалось не готово к такому вторжению. Она чувствовала, как внутри разрывается нежная плоть. Значок шерифа на его рубашке уколол ее в грудь при каждом сильном толчке, напоминая о том, насколько абсолютна его власть над ней. Ей потребовалась каждая молекула силы, чтобы замолчать и не извергнуться на Тревиса. Однажды она это сделала. Он так сильно отпихнул ее, что она не могла сделать глубокий вдох больше месяца.
Тихие слезы свободно бежали по ее щекам, прожигая дорожки на коже.
Забавно, подумала Куинн, но она знала, что не проживет долго, если не сделает что-то с Тревисом. Но ее не учили сражаться. Она не знала, как выжить в подобных ситуациях. Куинн была совершенно беспомощна.
Когда Тревис ударил ее в первый раз, через месяц после их свадьбы, она поняла, как выглядит ее будущее. А сегодня, когда она терпела побои? Именно так, по ее мнению, она и умрет.
Глава 3
РИК чувствовал едкий запах дыма и горелой плоти, обжигавший ноздри. Его лицо было прижато к земле, обломки и камни врезались в щеку. Когда он открыл глаза, то увидел огненный ореол, ярко светящийся на фоне черноты неба. Он смутно ощущал пламя, которое быстро проедало его камуфляж и термобелье, стремясь к его неповрежденной коже.
— Старший сержант! — В его наушнике раздались призывы товарищей по команде. Рик не мог ни двигаться, ни говорить. Его мозг был слишком потрясён, чтобы произносить слова.
— Рик! Рикошет! Отзовись.
Уходите, подумал он про себя. Вытащите Биксби отсюда. Он знал, что его команда не уйдет. Они никогда не оставят человека. Они найдут его. Живым или мертвым, они найдут его.
Рик вспотев, резко проснулся. Чертовы сны. Прошло уже больше года с тех пор, как он ушел из морской пехоты, два — с той ночи на горе, а в голове все крутилось так, будто это было только вчера. Его личный фильм, который показывают по нескончаемому кругу.
Господи, он никогда не кончается.
Рик посмотрел на свою партнершу по постели — блондинку, которую он подцепил в баре прошлой ночью. Он старался вспомнить ее имя, но вспомнил только, что назвал ее персиком, потому что на вкус она напоминала персиковый шнапс, скорее всего, потому что она выпила слишком много этого напитка в баре. С ней было весело, но пора было уходить. Рик выскользнул из постели как можно тише, не желая затевать разговор в стиле «спасибо, все было здорово, но больше я тебе не позвоню». Поднявшись на ноги, он потянулся, ощутив знакомое натяжение тугой кожи на задней поверхности левого бедра.
Черт. Было поздно, или рано, смотря как считать. Он никогда не засыпал в доме женщины. И никогда не хотел. Рик знал, что устал, но до сих пор не понимал, насколько. Постоянное недосыпание делает такое с человеком. Психиатр дал ему таблетки, но Рик не принимал транквилизаторы. Годы, проведенные в качестве морского пехотинца, приучили его к тому, что даже после глубокого сна он может мгновенно вступить в бой. Он не желал терять бдительность, будучи выбитым из колеи и беспомощным под действием наркотиков.
Рик должен был быть в спортзале завтра, то есть сегодня утром, к восьми, иначе Мак проглотит его задницу и выплюнет ее еще до того, как он успеет выпить первую чашку кофе. Он быстро оделся и выскользнул за дверь, мысль о горячем душе в собственном доме доставила ему больше удовольствия, чем блондинка, которую он оставил в постели.
***
— Итак, вчера я тебе все объяснил, — обратился Такер к Квинн.