Ее сердце бешено забилось, когда он заглянул ей в глаза.
— За… за твой успех в галерее Квинсдейл, — пролепетала она, прежде чем отпила глоток.
В ее голове все смешалось. У нее было такое чувство, будто она спит. Она беспомощно повернулась к Фран, но подруга скромно отошла и принялась рассматривать картины.
Марсель взял ее за руку.
— Пойдем, я бы хотел тебе показать и объяснить свои новые картины. — Он улыбнулся и пожал ее руку. — Ты получила мое письмо? — прошептал он ей прямо в волосы.
Она смогла лишь кивнуть. Близость Марселя вызвала у нее настоящую бурю ощущений. Чувства, которые она с таким трудом вытесняла, вдруг проснулись в ней с удвоенной силой.
— Я тогда тебе написал, что докажу свои серьезные намерения относительно тебя, — продолжал он тихо, выводя ее из толпы. — Ну вот, я стал серьезным художником, чтобы снова тебя завоевать.
— Но, как ты меня нашел… я имею в виду, как ты все это придумал, что… что мы встретились здесь сегодня вечером? — спросила она, сбитая с толку.
Марсель тихо засмеялся.
— Это легко объяснить. Я попробовал через различные связи заключить договор с художественной галереей Квинсдейл, а когда это удалось, поехал к твоему дому и наблюдал за тобой несколько дней. — Его взгляд, когда он смотрел ей в лицо, был, как ласковое прикосновение. — Поверь мне, Кэрол, для меня это было настоящим мучением видеть тебя и не иметь возможности обнять, но я хотел, чтобы мы снова встретились только на этом вернисаже.
Она все еще была в каком-то оцепенении. Ее взгляд бродил по картинам, вблизи которых они стояли, и снова тонул в темных глазах Марселя, излучающих мягкий свет.
— Твои новые картины произвели на меня действительно очень большое впечатление, — сказала она тихо. — Ты проделал огромную работу. Я только еще не совсем понимаю…
— Твоя подруга Фран — прекрасный товарищ, — прервал ее Марсель с лукавой улыбкой, — на нее можно положиться.
— Фран?.. — Кэрол наморщила лоб. — Ага, постепенно все проясняется. Но как ты на нее вышел?
— Очень просто, дорогая. Наблюдая за тобой, я выяснил, что она твоя подруга. Я с ней заговорил, представился и сделал ее своей союзницей.
Кэрол поискала глазами Фран, но нигде не увидела ее.
— А для меня она сделала вид, будто очень удивилась, получив это приглашение, — возмутилась она.
— Это была как раз ее идея с двумя приглашениями, — широко улыбнулся Марсель.
Их взгляды встретились. Кэрол увидела огонь в его глазах и почувствовала, как воздух между ними накалился. Ей стало жарко.
— Я рад, что все прошло по плану, — продолжал он тихо и нежно провел пальцами по ее щеке. — Я сделал много ошибок, но в будущем больше не буду тебя разочаровывать, обещаю это.
Она выпила глоток шампанского. Ее руки все еще чуть дрожали.
— Все произошло так неожиданно для меня, Марсель, — сказала она, глубоко вдохнув воздух. — Я… думала о чем угодно, но, конечно, и помыслить не могла о будущем с тобой.
— Я абсолютно не обижаюсь на тебя, малышка. Но об этом мы поговорим позже. Я боюсь, что гости сейчас займутся нами. Они, кажется, выяснили, что здесь присутствует моя очаровательная модель. — Он быстро поцеловал ее в щеку, прежде чем направиться навстречу движущемуся потоку гостей. — Королева Квинсдейла… надеюсь, ты не будешь сердиться на меня из-за шума, который возникнет вокруг тебя.
Кэрол не успела ответить. В следующий момент их окружили гости, которые с восхищением отзывались о творчестве Марселя и задавали тысячи вопросов. Вспыхивали блицы фотоаппаратов, репортеры напирали на них. Даже Уэлли Фробишер, критик по вопросам культуры из «Нью-Йорк Таймс», которого все опасались, был здесь и вновь и вновь одобрительно кивал.
— Я предполагаю, что об этом одаренном юноше мы будем в будущем часто слышать и восхищаться его работами, — уловила Кэрол его слова, обращенные к пожилой супружеской паре, вероятно, владельцам галереи. Она очень обрадовалась за Марселя. Похвала из уст Фробишера, обычно весьма критично настроенного, имела огромную ценность для каждого начинающего художника.
Она едва могла о чем-нибудь думать. Без конца пожимала руки совершенно незнакомых ей людей, отвечала на вопросы и улыбалась в камеры. Казалось, каждый считает Марселя и ее — парой. Он излучал настоящий шарм. Объяснял гостям свои картины, шутил и одаривал время от времени Кэрол влюбленными взглядами и нежными улыбками.
— Скажи-ка, а что ты, собственно говоря, думала, устраивая все это за моей спиной и делая вид, что ничего не подозреваешь? — напала Кэрол на Фран, когда они случайно встретились в туалете. — И это называется — моя лучшая подруга!