— Он и будет таковым, — твердо произнес Алексис. — Мы с тобой официально женаты и, кстати, не только официально.
Краска, залившая лицо Сандры, сменилась мертвенной бледностью.
— Это потому, что ты обманом заманил меня в постель, — хрипло прошептала она. — Я думала, что обманывала тебя в прошлом, и спала с тобой, пытаясь загладить этим свою вину. — Вдруг Сандра истерично рассмеялась. — Ты все это знал и все равно позволил мне… — Она хотела сказать «любить тебя», но передумала. — Я, наверное, могла бы простить тебе многое, но этого не прощу никогда.
Когда Алексис заговорил, его голос звучал спокойно.
— Под «этим» ты, очевидно, имеешь в виду наши интимные отношения? Но дело в том, Сандра, что знание фактов ничего бы не изменило. Мы бы все равно занимались с тобой любовью. В нашу первую ночь, там, в Англии, я понял, что сексуально мы с тобой идеально подходим друг другу. — Алексис холодно улыбнулся. — Помнишь, как ты сказала мне тогда: «В следующий раз…»?
— Помню, — мрачно буркнула Сандра. — А ты мне ответил, что «следующего раза» никогда не будет.
Алексис пожал плечами.
— Значит, я ошибся дважды. — Он подошел к ней и, взяв за подбородок, поднял к себе ее лицо. — Ты не можешь отрицать, что охотно отвечала на мои ласки, что хотела меня, что…
— Что я жила во лжи, — сердито закончила Сандра. — Но больше я так жить не желаю. Я не могу быть твоей женой, ты должен понять это.
— Нет, — упрямо проговорил Алексис, — я не понимаю. Какая разница между вчерашним днем и сегодняшним? Думаешь, твое тело будет иначе вести себя, потому что ты знаешь правду? Что изменилось?
— То, что между нами нет любви. Ты женился на мне, потому что так было надо, потому что считал это своим «долгом».
— И из-за этого ты хочешь разрушить наш брак., лишить нас обоих счастья, которое мы дадим друг другу?
— Я получала это счастье, потому что верила в нашу любовь, — горячо! проговорила Сандра. — Иначе я бы не позволила тебе дотронуться до меня даже пальцем.
— Я в этом не уверен. Однажды ты призналась мне в любви, теперь ненавидишь меня. Когда же ты была искренней, Сандра? Тогда или сейчас?
— Я любила несуществующего человека, а ненавижу вполне реального мужчину. Я не буду жить с тобой, Алексис. Мы должны развестись!
— А я этого не допущу. В моей семье не было еще ни одного развода, и я не собираюсь нарушать эту традицию.
Сандра понимала, что разговаривать с Алексисом бесполезно. К тому же она была фактически его пленницей на этом острове.
— Ну что ж, делай как знаешь. Но спать с тобой я не буду.
В глазах Алексиса полыхнул темный огонь, и Сандра в испуге откинулась на подушку.
— В таком случае, мне остается надеяться, что ты успела забеременеть от меня. Иначе…
— Иначе что? Ты изнасилуешь меня? Только этого не хватает, чтобы завершить весь этот постыдный фарс! А сейчас оставь меня в покое, пожалуйста, — устало проговорила Сандра. Но, когда Алексис подошел к двери, она спросила: — Если бы София не прилетела сюда, ты бы так и продолжал держать меня в неведении относительно нашего прошлого?
— Я следовал совету доктора Киссиди, ожидая, когда ты сама все вспомнишь. И правильно делал, судя по твоей истеричной реакции. Ты ведешь себя сейчас, как капризный ребенок. Ты говорила, что любишь меня, но что это за любовь, если она не выдерживает первого испытания? Я восхищался тобой, когда ты защищала своего брата, уважал тебя за то, что ты ничего не рассказала ему, щадя его нервную систему. Я бы хотел, чтобы матерью моих сыновей была именно такая женщина. Но теперь я думаю, так же как и ты, что меня обманули. Я больше не вижу здесь женщины, которая поразила мое воображение своей отвагой. Почему ты не можешь честно признать, что мы с тобой можем построить наше будущее на том, чем уже обладаем?
— Ты, разумеется, имеешь в виду секс? — презрительно бросила Сандра.
Лицо Алексиса передернулось от ярости.
— Как легко ты отказываешься от одного из самых больших удовольствий в жизни человека. — Он зло усмехнулся. — Но, учти, Сандра, настанет день, когда твое тело начнет тосковать по моим ласкам. Ты будешь просыпаться по ночам и вспоминать, как страстно мы любили друг друга, как горели наши тела от прикосновений наших губ и рук. Ты будешь мучиться оттого, что меня не будет рядом, и готова будешь забыть свою гордость и злость, чтобы только увидеть меня.
— Никогда!
Глаза Алексиса сверкнули, как острые лезвия бритвы на искаженном злобой лице.
— Я больше не намерен пререкаться с тобой. Мы можем вернуться к этому разговору, когда ты решишь снова стать взрослой. А теперь я оставляю тебя, и ты можешь дуться сколько угодно.
— Надеюсь, мне будет позволено написать брату письмо? А то он вернется из командировки и не будет знать, где я.
— Пиши, ради Бога. Он даже может приехать к нам в гости в удобное для него время. Но запомни, Сандра: никто, даже твой брат, не должен знать обстоятельства, при которых был заключен наш брак. Надеюсь, я ясно выразил свою мысль?
Сандра хотела спросить, каково будет наказание, если она нарушит запрет, но решила все же не дразнить Алексиса.
— По крайней мере у меня есть одно утешение — я вышла замуж за богатого мужчину, — язвительно произнесла она, желая уколоть его в больное место.
Алексис уже открывал дверь. Он остановился и, не оборачиваясь, устало произнес:
— Зря стараешься, дорогая. Ты забыла, что я знаю тебя гораздо лучше, чем ты меня. Тебя не волнуют деньги.
Алексис ушел, оставив Сандру наедине с мыслями, которые терзали разум и сердце. Она поверила в его любовь, а он, коварно воспользовавшись ее неведением, дважды сделал из нее дуру. И это больше всего жгло ей душу. А ведь мог сказать, что их брак был вынужденным, мог контролировать их отношения и не позволять ей так безоглядно кидаться в его объятия. Но Алексис ничего этого не сделал.
Сандра представила себе, как он, должно быть, смеялся над ней, зная, что, если бы не амнезия, она бы не подпустила его к себе и на расстояние вытянутой руки. Его наверняка забавляло, что она, как безумная, любила его и отдавалась со всей страстью, на которую была только способна. Господи, как вынести эту муку?!
Но я найду выход из этой ненормальной ситуации, убеждала себя Сандра, сдерживая слезы. Алексис должен знать, что мы уже никогда не будем спать вместе. Никогда! Я больше никогда не скажу ему, что хочу его, что не могу жить без него, что…
Сандра еще долго занималась самоуничижением, пока наконец не поняла, что это грозит превратиться в своего рода манию. Она сознавала, что вылечится от этой болезни только тогда, когда окончательно избавится от своих чувств к Алексису.
День проходил за днем. Они жили, как два посторонних человека, остановившихся в гостинице в соседних номерах. При встрече молча кивали друг другу, но Сандра старалась не попадаться Алексису на глаза. Она перебралась в одну из гостевых комнат, выдержав неодобрительные взгляды Марии и разъяренные — Алексиса. Сандра не сомневалась: муж ждал, когда она приползет к нему на коленях, моля о прощении. Пусть ждет, злорадствовала она. ..
Чтобы не сидеть дома, Сандра предпринимала длительные прогулки по острову. Единственное место, которое она обходила стороной, был пляж, где они занимались любовью в первое утро после своего приезда на Микрос.
Она взяла напрокат машину и съездила в деревню, расположенную в районе бухты. Местные жители с умилением слушали, как красивая молодая госпожа старательно выговаривает греческие слова.
Пока Сандра исследовала остров, его владелец трудился. Она слышала стук пишущей машинки, когда проходила мимо кабинета Алексиса. Он говорил ей, что хочет иметь сына, но Сандра уже знала, что не беременна. Что будет, когда Алексис узнает об этом? — задавалась она вопросом, и у нее от страха сжималось сердце. Если Алексис все-таки захочет иметь от нее ребенка, то она ему в этом помогать не будет! Ему придется иметь дело не с женщиной, а с деревяшкой.