К. Ф. обещает помочь ей и едет доложить об этом майору.
Покорный аж подпрыгивает от радости: не зря он приветил К. Ф. — наконец-то подвернулось дело, которое принесет ему славу, и утром Жофья В. будет арестована.
Вот только в тот же день вечером К. Ф. вдет ее предупредить.
Они встречаются в кафе. «Меня мучали угрызения совести, — скажет он позже, — и я посоветовал ей бежать немедленно, а не ждать целый месяц. Она ответила, что еще не собрала достаточно драгоценностей, и ушла. Как будто не приняла к сведению, что завтра ее арестуют».
Ее забирают на рассвете. Спустя неделю она глотает в тюрьме яд и умирает.
Эдуард Кирхбергер родился в Праге в 1912 году.
В то же самое время и в том же самом городе было создано первое в мире кубистическое скульптурное изображение человеческой головы[41].
Эти два факта не имеют между собой ничего общего.
Тем не менее, Э. К. / К. Ф. — личность кубистическая. Если в кубистической картине плоскости многократно изломаны, то в его жизни такими изломами были очередные «вот только».
Все, что кажется стабильным, мгновенно меняет направление. Его личность — как предмет или фигура в кубизме — многократно изломана.
Возможно, все было бы по-другому, если бы не страх.
Часть 3. Фонограмма
Страх очень уместен.
Пражские интеллигенты, враги системы, в наказание лишенные права заниматься своим делом, строят железнодорожный мост через Влтаву, который до сих пор называют Мостом интеллигенции.
В начале 1951 года КПЧ начинает отправлять за решетку своих партийных товарищей еще до того, как они в чем-нибудь провинятся. Майор Покорный говорит: вне подозрений только мертвецы. «Если человек жив, он всегда подозрителен, потому что его может завербовать иностранная агентура», — объясняет он подчиненным.
Писательницу Ленку Райнерову на пятнадцать месяцев заключают в одиночную камеру, откуда не выпускают даже на прогулку (в ответ на вопрос о причине ареста она слышит неизменное: «Сами отлично знаете»). В конце концов ее освобождают без суда, вывозят в парк на окраине города и там оставляют. Когда Райнерова возвращается домой, оказывается, что мужа с дочерью выселили неизвестно куда, а ее квартиру занимают чужие люди. Мужа и дочку она находит в трущобе в ста километрах от Праги. (Когда через несколько лет она попросит подтверждения, что была арестована, выяснится, что ее дела не существует. «Может быть, товарищ Райнерова, вам показалось», — говорят в МВД.)
Партия мстит самой себе.
Страна живет громким процессом над одиннадцатью высокими партийными деятелями, известными как группа Сланского[42], которых обвинили в подготовке заговора. Жена одного из заключенных отправляет в КПЧ открытое письмо, где просит суд наказать мужа по заслугам. Сын другого в письме в газеты решительно требует для своего отца смертной казни. А один из арестованных просит, чтобы его как можно быстрее повесили, ибо «единственный хороший поступок, какой я в состоянии совершить, — это стать предостережением для других».
Еще недавно агент 62С/А видел К. Ф. таким: «Это человек чести и патриот. Однако у него есть слабая сторона — склонность без разбору проявлять благодарность».
Неожиданно К. Ф. перестает быть журналистом «Кветена» и лишается права писать о Пятилетке.
Перед ним закрываются двери.
Отдел печати ЦК КПЧ начинает понимать: с писателем что-то не так. Он путает «передовика», «бригадира» и «стахановца» и использует эти понятия, как ему вздумается. Рабски предан оптимистическим представлениям о пятилетием плане. Плохо считает проценты перевыполнения плана фабриками. Нередко их завышает.
В последнем своем репортаже в «Кветене» он позволяет себе написать: «Сцепщик Ярослав Шмид увеличил производительность на тридцать три процента. И так мы могли бы здесь перечислять и перечислять. Но цифра — мертва. Живы только люди и труд. То, что мы сегодня пишем, особенно цифры, завтра может измениться».
И его, и главного редактора (того, который восхитился его «Пятилеткой против столетий») в конце 1949 года выгоняют с работы; их ждет целая череда тяжелых допросов.
Что они этим хотели сказать?
Почему цифра «мертва»?
Почему она не так важна, как «люди и труд»?
По чьему заказу могло появиться подобное высказывание?
Почему пренебрегли производственными показателями этого сцепщика?
Может быть, таким образом хотели выставить на посмешище рабочего Шмида?
42
Рудольф Сланский (1901–1952) чехословацкий политический деятель еврейского происхождения, с 1945-го по 1951 г. генеральный секретарь ЦК КПЧ. Был обвинен в заговоре с целью свержения коммунистического правительства и реставрации капитализма.