Н. Вагнер справедливо отметил, что позиция многих исследователей по этим вопросам определяется и тем, как они оценивают сам характер переселения: шло движение волнами или это было одно большое переселение. Немало места Н. Вагнер отводит объяснению поддерживаемой им версии Адольфа Стендер-Петерсена о поэтапном характере переселения готов из Скандинавии на континент[85]. При этом особенно важно, как он определяет районы расселения готов на континенте, что сказалось в дальнейшем на различной трактовке их маршрутов к Северному Причерноморью. Сначала примерно в районе нынешней Риги появились тервинги. Второй волной были грейтунги, которые разместились в устье Немана. И лишь третья волна — гепиды — появилась в устье Вислы[86]. Эта оригинальная концепция сыграла важную роль в трактовке зарубежной историографией 70—80-х годов основных вопросов истории готов III—IV вв.
Заслугой Н. Вагнера является также и то, что он обобщил достижения современной ему буржуазной германистики в вопросе о происхождении имен «тервинги» и «грейтунги». Он подробно останавливается на различных вариантах этимологии этих названий, показывает их возможные связи с теми районами, где они могли возникнуть[87]. Он считает, что названия «грейтунги» и «тервинги» появились у готов в период их нахождения в Скандинавии или на южном побережье Балтийского моря[88].
К работам Н. Вагнера тесно примыкают исследования шведского ученого Йозефа Свеннунга, посвященные «северном периоду» истории готов, т.е. пребыванию их в Скандинавии, и «Гетике» Иордана[89]. Однако постановка и решение известным филологом отдельных вопросов истории готов III—IV вв., хотя он зачастую и касался их мимоходом, также оказали заметное влияние на расширение готской проблематики и изменение направления исследования ее у историков 70—80-х годов.
Параллельно с лингвистическими изысканиями И. Свеннунг работал над книгой по истории готицизма[90], что, вероятно, сформировало его критический подход к той господствующей концепции готской истории, которая активно разрабатывалась его современниками — антиковедами, медиевистами, германистами, археологами и лингвистами — А. Альфельди, К.К. Кляйном, X. Розенфельдом, В. Краузе, Ф. Альтхаймом, Ф. Беном[91]. Он показал, что готицизм не только научно-историческое, но и общественно-политическое явление, отметив, что легендарность представлений о готах сначала в испанской романтической литературе, а затем в шведской историографии XVI—XVII вв. формировалась на основе некритического отношения к путаным и противоречивым сведениям о готах античных и средневековых источников и стремления господствующей политической тенденции подтнять шведский национальный престиж[92]. И. Свеннунг решительно отвергает такую псевдопатриотическую позицию и некритическое отношение к письменным свидетельствам.
91
Alföldi A. Studien zur Geschichte der Weltkrise des dritten Jahrhunderts nach Christus. Darrastadt, 1967; Klein K. K. Germanen in Südosteuropa // Völker und Kulturen Südosteuropas. München, 1959. S. 32—56; Idem. Frithigern,Athanarich und die Spaltung des Westgotenvolks am Vorabend des Hunneneinbruchs (375 n. Chr.) // SF. 1960. Bd. 19. S. 34—51; Rosenfeld H. Goten und Greutungen; Idem. Ost-und Westgoten; Idem. Vermischung der alten Gotenstämme; Idem. Kultur der Germanen // Abriss der Geschichte antiker Randkulturen. München, 1961. S. 17—38; Krause W. Handbuch de Gotischen; Altheim F. Waldleute, und Feldleute; Idem. Greutungen; Idem.Geschichte der Hunnen; Behn F. Römertum und Völkerwanderung: Mitteleuropa zwischen Augustus und Karl dem Grossen. Stuttgart, 1963.