Вопрос об археологических материалах, которые можно было бы связать с готами, до настоящего времени остается дискуссионным. «Готская теория» этнической атрибуции памятников Черняховского типа представляет собой довольно пестрое явление. Она объединяет различные взгляды по вопросу принадлежности этих памятников к какому-либо этносу. Их связывали как с готами, так и с гепидами, вандалами, герулами, бастарнами и другими группами племен, которых относили к германцам. Предположение о германском характере памятников Черняховского типа было той основой, которая объединяла различные гипотезы, направленные на опровержение теории о славянском происхождении «культуры полей погребения». Среди сторонников «готской теории» можно назвать румынских исследователей К. Дикулеску, Г. Диакону, Р. Вулпе, Б. Митрю, К. Хоредта[47], польских археологов В. Антоневича, Ю. Костшевского, Й. Кмецинского[48], советских историков и археологов Ю. Готье, В. Данилевича, Я. Пастернака. М.А. Тиханову, Ю.В. Кухаренко, M.Б. Щукина[49]. Теорию о славянской принадлежности памятников Черняховского типа поддерживают советские археологи Е.В. Махно, М.Ю. Смишко, М.Ю. Врайчевский, Э.А. Сымонович, В.И. Довженок, И.С. Винокур[50]. В начале 50-х годов в советской историографии появилась так называемая «антская теория» или «теория антского периода». Предположение о принадлежности Черняховской культуры антам впервые высказал М.И. Артамонов (позже он стал поддерживать «готскую теорию»)[51]. В качестве научной гипотезы «антская теория» была представлена Б. А. Рыбаковым[52]. Некоторые исследователи высказывали версии о фракийском и скифо-сарматском характере этой культуры[53]. Значительную популярность приобрела точка зрения, впервые высказанная П.Н. Третьяковым, о полиэтничности памятников черняховской культуры, которая включала различные племена: славянские, сарматские, готские, фракийские[54].
Анализ материалов археологии по готам выходит за рамки задач данной работы. Это самостоятельная, достаточно сложная и противоречивая проблема. Здесь о ней необходимо сказать постольку, поскольку именно данные археологии и ее интерес к сообщениям древних авторов о готах наряду с количественным накоплением исследований отдельных письменных источников или конкретных эпизодов истории готов подготовили тот качественный скачок в постановке и разработке готской проблемы, который характерен для исторической науки 60-70-х годов. Исследования историков и археологов, которые в своей работе привлекали письменный материал, как бы подвели итог развитию готской проблемы за полвека и поставили по-новому ряд кардинальных вопросов истории этого народа.
В 60-70-е годы начинается новый этап исследования готского вопроса. Он открывается появлением цикла исследований историков-античников и медиевистов, филологов-скандинавистов и германистов. Появляются работы Е.Ч. Скржинской[55], новые исследования А.М. Ременникова[56], работы Н. Вагнера[57], И. Свеннунга[58], Р. Венскуса[59], которые не только обобщили результаты достижений предыдущих исследователей, но и явились толчком для поисков новых подходов к решению готской проблемы.
В этот период обостряется внимание исследователей к такому уникальному источнику по истории готов, как «Гетика» Иордана. В 1960 г. появляется перевод «Гетики» на русский язык[60]. Е.Ч. Скржинская в обширном комментарии к переводу обобщила результаты исследования «Гетики» как в отечественной, так и в зарубежной литературе с момента издания этого источника Т. Момзеном[61]. Она показала основные противоречия свидетельств Иордана о готах, соотнесла его данные с сообщениями античных и ранневизантийских авторов, высказала ряд новых гипотез относительно личности автора «Гетики»[62].
Почти одновременно с работой Е.Ч. Скржинской появилось исследование западногерманского историка Норберта Вагнера[63]. Его монография представляет собой историографический обзор изучения «Гетики» в западноевропейской исторической науке более чем за 60 лет. Так как работа Н. Вагнера отражает некоторые новые тенденции разработки готской проблемы в зарубежной историографии, то остановимся на ней более подробно. Главное внимание Н. Вагнера привлекает «северный период» истории готов. Однако выбор тех сюжетов, на которых он остановил свое внимание, был вызван, вероятно, не только противоречивостью результатов исследований по истории готов, которые сами по себе нуждались в пояснении, но и появлением перевода «Гетики» на русский язык[64]. Н. Вагнер, как и Е.Ч. Скржинская, использовал такой подход к оценке свидетельств Иордана, при котором учитываются особенности жизни и творчества этого историка. Он подчеркивал, что для готской проблематики изучение истории создания «Гетики» не должно быть «инородным телом» (Fremdkorper)[65].
47
Diculescu С. Die Gepiden: Forschungen zur Geschichte Daziens im frühen Mittelalter und zur Vorgeschichte des rumänischen Volkes. Halle; Leipzig, 1923; idem. Die Wandalen und die Goten in Ungarn und Rumänien. Leipzig,1923; Dlaconu G. Tizgsor. Bucuresti, 1965; Idem. Archäologische Angaben über die Taifalen // Dacia. Bucuresti, 1963. T. VII. P. 301—315; Diaconu G., Anghelescu N. Despre necropola din sec. IV e. n. de la Radu Negru // SCIV. Bucuresti, 1963. T. XIV, № 1. P. 167—174; Vulpe R. Irvoare. Bucuresti, 1957; Idem. Le titre de index porte par Athanaric // Światowit. Warszawa, 1962. T. XXIV. P. 313—318; Idem. Le Vallum de la Moldavie inferieure et le «mur» d'Athanaric. s-Gravenhage, 1957; Mitrea B., Preda C. Necropole din secolul al IV e. n. in Muntenia. Bucuresti, 1966; Mitrea B. Die Goten an der unteren Donau—einige Probleme im III—IV. Jahrhundert // Studia Gotica. Stockholm, 1972. S. 81—94; Horedt K. Völkerwanderungszeitliche Funde aus Siebenbürgen // Germania. B., 1941. T. 25; Idem. Zur Geschichte der Gepiden in Siebenbürgen. Bucarest, 1958.
48
Antoniewicz W. Archeologja Polski. Warszawa, 1928; Idem. Zagadnienie Gotów i Gepidów na ziemiach Polski w okresie rzymskim // Przegląd Zachodni. Poznań, 1951. R. VII, N 5/6. S. 26—59; Kostrzewski J. Zagadnienie pobytu Germanów na ziemiach polskich // Slavia Antiqua. Warszawa; Poznan, 1964. T. XI. S. 87—126; Kmiecińsky J. Zagadnienie tzw. kultury gocko-gepidzkiej na Pomorzu Wschodnim w okresie wczesnorzymskim.Lodź, 1962.
49
Готье Ю.В. Железный век в Восточной Европе. М.; Л., 1930; Данилевич В. Археологічна минувшина Київщини. Київ, 1925; Пастернак Я. Коротка археологія західноукраїнських земель. Львів, 1932; Тиханова М.А. О локальных вариантах Черняховской культуры // CA. 1957.№ 4. С. 168—194; Она же. Раскопки на поселении III—IV вв. у с. Лепесовка в 1957—1959 гг. //СА. 1963. № 2. С. 178—191; Она же. Еще раз к вопросу о происхождении Черняховской культуры // КСИА. М., 1970. Вып. 121. С. 89—94; Она же. Следы рунической письменности в черняховскойкультуре // Средневековая Русь. М., 1976. С. 11—17; Кухаренко Ю.В. Могильник Брест-Тришин // КСИА. 1965. Вып. 100. С. 97—101; Он же. Le probleme de la civilisation «gotho-gepide» en Polesie et en Volhynie // Acta Balto-Slavica. Białystok, 1967. T. 5. P. 19—40; Он же. Волынская группа полей погребений и проблема так называемой готско-гепидской культуры: (Тезисы доклада)//КСИА. М., 1970. Вып. 121. С. 57—58; Щукин М.Б. К вопросу о хронологии Черняховских памятников среднего Поднепровья//КСИА. 1970. Вып. 121. С. 104—112; Он же. Современное состояние готской проблемы и Черняховская культура // АСГЭ. Л., 1977. Вып. 18. С. 79—91.
50
Махно Е.В. Памятники черняховской культуры на территории УССР (Материалы к составлению археологической карты) // МИА. 1960. № 82.С. 68—74; Она же. Об основных задачах картографирования черняховской культуры в связи с выделением локальных вариантов // КСИА. 1970. Вып. 121. С. 60—64; Смішко M. Ю., Свешніков І. К. Могильник III—IV століть н.e. y c. Дитиничі Ровенської області // МДАПВ. Київ, 1961. Вип. 3. С. 89—114; Смішко М. Ю. Відносно концепції про германську належність культури полів поховань // МДАПВ. Київ, 1961. Вип. 3. С. 59—76; Брайчевский М.Ю. О некоторых спорных вопросах... С. 79—86; Он же. Стан і завдання вивчення культури древніх слов'ян // УЇЖ. Київ, 1958. № 6. С. 78—93; Брайчевский М. Ю., Кравченко Η.Π. Дослідження ранньослов'янської культури на Україні //УЇЖ. Київ, 1961. № 3. С. 156—157; Брайчевский М.Ю. Походження Русі. Київ, 1968; Симонович Э.А. Итоги исследований Черняховских памятников в Северном Причерноморье//МИА. М., 1967. Вып. 139. С. 205—237; Он же. Культура полей погребений и готская проблема в первой половине I тысячелетия н.э. // Скандинавский сборник. Таллин, 1970. Т. XV. С. 125—144; Он же. Племена Поднепровья в первой половине I тыс. н. э.: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. М., 1971; Он же. Древности Скандинавии и Прибалтики на территории культур полей погребений // КСИА. М., 1973. Вып. 133.С. 24—31; Довженок В. И. Черняховская культура в истории населения Среднего Поднепровья: (Тезисы доклада) // КСИА. М., 1970. ΈΗΠ. 121. С. 39—43; Винокур И. С. Черняховские племена Днестро-Днепровского междуречья // Тезисы докладов советской делегации на II Международном конгрессе славянской археологии в Берлине (август, 1970). М., 1970. С. 9—13; Он же. Волыно-Подольское пограничье — один из районов формирования черняховской культуры//КСИА. М., 1970. Вып. 121. С. 27—32.
51
Артамонов М.И. Спорные вопросы древнейшей истории славян и Руси //КСИИМК. Вып. VI. М.; Л., 1940. С, 5; Он же. Происхождение славян. Л., 1950. С. 21; Он же. Вопросы расселения восточных славян и советская археология // Проблемы всеобщей истории. Л., 1967. С. 29—69.
53
Рикман Д.А. Памятник эпохи великого переселения народов. Кишинев, 1967; Он же. Памятники сарматов и племен черняховской культуры. Кишинев, 1975; Он же. О фракийском элементе в черняховской культуре Днестровско-Дунайского междуречья: (Тезисы доклада) // КСИА. М., 1970. Вып. 121. С. 74; Он же. Этническая история населения Поднестровья и прилегающего Подунавья в первых веках нашей эры. М., 1975; Федоров Г.Б. Население Прутско-Днестровского междуречья в I тысячелетии нашей эры // МИА. М., 1960. № 89.
54
Третъяков П.Н. Итоги археологического изучения восточнославянских племен. М., 1958; Он же. Спорные вопросы этнического развития восточных славян // Тезисы докладов на сессии Отделения исторических наук и Пленуме ИИМК 1955 г. М.; Л., 1956. С. 3—8; Он же. Некоторые итоги изучения восточнославянских древностей // КСИА. М., 1969. Вып. 118. С. 20—31; Он же. У истоков древнерусской народности // МИА. Л., 1970. Вып. 179; Он же. Вопросы и факты археологии восточных славян // Ленинские идеи в изучении истории первобытного общества, рабовладения и феодализма. М., 1970.
55
Иордан. О происхождении и деяниях готов (Getica) / Вступ, ст., пер., коммент. Е.Ч. Скржинской. М., 1960. (Далее: Скржинская. Иордан).
56
Ременников А.М. Борьба племен среднего Дуная с Римом в 350—370 гг. н. э. // ВДИ. 1960. № 3. С. 105—123; Он же. Борьба племен Подунавья и Северного Причерноморья e Римом в 275—279 гг. н. э. // ВДИ.1964. № 4. С. 131—138; Он же. Историческая роль племен Подунавья в падении Римской империи: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. М., 1970; Он же. Источники по истории войн племен Подунавья с Римом в III—IV вв. н. э. //Проблемы всеобщей истории. Казань, 1972. Сб. III. С. 213—248.
57
Wagner N. Getica: Untersuchungen zum Leben des Jordanes und zur frühen Geschichte der Goten. B., 1967. (Далее: Wagner N. Getica.); Idem. Germanische Namengebung und kirchliches Becht in der Amalerstammtafel //ZfdA. 1970. Bd. 99, H. 1. S. 1—16.
58
Svennung J. Scandinavia und Scandia. Uppsala, 1963; Idem. De nordiska folknamene hos Jordanes // Fornvännen. 1964. Arg. 59. S. 65—102; Idem.Jordanes Scandiakapitel // Fornvännen. 1965. Arg. 60. S. l—41; Idem.Zur Geschichte des Goticismus; Idem. Jordanes und Scandia. Stockholm,1967; Idem. Zu Cassiodor und Jordanes // Eranos. Uppsala, 1969. Vol. 67.S. 71—80; Idem. Jordanes und die gotische Stammsage // Studia Gotica.Stockholm, 1972. S. 20—56.
59
Wenskus R. Stammesbildung und Verfassung: Das Werden der frühmittelalterlichen gentes. Köln; Graz, 1961; Idem. Amaler // RL. 1970. Bd. 1.S. 246—248.